Шрифт:
Сбросили с повозок то что там было, погрузили на них раненых и убитых, которых стало существенно больше и отправились в обратный путь.
По дороге Магда пришла в сознание и приказала позвать меня к ней.
– Что случилось, графиня?
– В правом сапоге внутренний карман. Под засапожником. Там жетоны князя и короля. Вы под их защитой. Любая…
Глаза Магды закрылись, но потом, не открывая глаз, она заговорила снова.
– Любая служба безопасности Польши окажет вам содействие. Извините ваше …
Я испугался, что это последние слова графини на этом свете, но пульс на шее прощупывался. Значит обморок.
С трудом вытащил два серебряных жетона (кармашек явно делали под женские пальцы) и сунул их в тайник на поясе.
В том месте, которое мы покинули несколько часов назад, нас ждала странная картина. На дроге лежали пару десятков убитых пехотинцев в той же непонятной форме и несколько наших, а на трупе лошади сидел конопатый десятник и монотонно колыхал перевязанную левую руку. Левая нога у него тоже была в повязке. Больше вокруг никого не было. Включая оставленных раненых и убитых.
Спрыгнул с коня и сел рядом с парнем.
– На выпей. Легче будет.
– Я уже. Опьянею.
– Тебе сейчас это в самый раз будет. Людей спрятал?
– Если бы они шли не по дороге, то мы не успели бы, а так дали залп в упор – сначала слева, а потом и справа. И атаковали. А наши в это время ушли.
– Как ты думаешь – далеко ушли?
– Я-зык …
– Что язык?
– Пан царевич, язык не слу-ша-ет-ся и голова кружится!
– Ясно. Отдыхай.
Михаил!
– Слушаю, ваше высочество, – соскочил с лошади и встал передо мной на вытяжку сотник.
– Пошлите людей догнать раненых. И выставьте охранение. Надоели сюрпризы.
– Слушаюсь, ваше высочество, – вполне внятно рявкнул ветеран и умчался выполнять мой приказ. А я поднял совсем окосевшего десятника на руки и отнес его в повозку. Надо как-то не потерять парня из виду и постараться заманить в нашу военную школу.
Где-то за пределами сюжета романа и планеты Земля. Кто-то.
– Что с тобой?
– Не знаю. Страшно.
– Ты шутишь? Что с нами может случиться?
– Не за себя.
– Я же говорил тебе, что воплощение – опасная штука.
– Зато чувствуешь, что существуешь.
– Сомнительное удовольствие.
Глава 9
Французское королевство. Мэйнц.
Савва (царевич), Дидье Пашан (владелец корчмы), Яхим Кац (крупный торговец Мэйнца), Одноглазый Симон (владелец оружейной лавки), Сур (древний).
Повествование от лица Саввы.
Деревня была большая. Почти город. На въезде имелась корчма со скучающим хозяином за стойкой.
– Мсье ограбили по дороге? – без большого интереса произнёс он – Нищим не подаём.
– А если ограбили, но не до конца.
– Тогда другое дело, – расцвёл корчмарь, протирая не первой чистоты полотенцем глиняную кружку.
Обнаруженный перед носом золотой вообще заставил его засветиться изнутри и выскочить из-за стойки, чтобы проводить меня за стол.
– Что прикажет, мсье?
– Что-то перекусить.
– Тушеная баранина, вино, козий сыр?
– Тащите всё. И мне надоело носить одежду, в которой меня пытались убить.
– Я пошлю сына за портным. Думаю, у него найдётся что-то готовое.
Никогда не ел ничего вкуснее! Совсем другое дело. Даже рана перестала кровоточить.
Заметив, что с едой покончено, хозяин возник неподалёку всем своим видом демонстрируя, что готов оказать мне любую услугу. От чего же? Есть у меня такая потребность.
– А не подскажете, уважаемый, имеется ли у вас тут оружейная лавка.
– Мэйнц – большой город. У нас их две. Вам повезло мсье. Та, что неподалёку, как раз то, что вам нужно. И товар приличный и цены божеские. А ту, что за рынком, – держит Одноглазый Симон. Бывший гвардеец. Жмот и воображала. У него цены, как в Париже, а товар не на много лучше. Ума не приложу почему не разорился до сих пор?
Тут и ума прилагать не надо. Высокое качество, а цены только по местным понятиям парижские. Кому нужен копеечный хлам, кроме местных простаков.