По дороге в столовую Вася практически затащил меня в нишу за кадкой с тропическим растением, покрытым огромными красными цветами.

– Тебя на той неделе убить собираются, – заявил он без всякого предисловия.

– С чего ты это решил?

– Степан Заречный из шестой группы хвастался своей девушке Полине, а та рассказала нашему Грише, а он изображал из себя великого смутьяна перед Викой. Ну, а я – подслушал. Речь шла о громком убийстве члена царской семьи, что должно проявить звериную сущность царизма и поднять народ на восстание. Бред, конечно. Но лучше тебе об этом знать. Ты у нас тут одна царевна.

– Спасибо, Вася. Но может речь шла не о Высшей школе. Сюда ведь и оружие не пронесёшь, и охрана кругом.

– А взорвать? Химическая лаборатория имеется и реактивы там никто не считает.

– Но ведь, наверняка, погибнет ещё кто-нибудь?

– Они психи больные на всю голову. Я пару раз, из любопытства, попадал на подобные заседания. Одни уроды и неудачники. Столько желчи, что захлебнуться можно. Им на всех наплевать. Даже на тех, ради кого они бунтовать собрались. Лишь бы всё повернуть в нужную им сторону и страну оседлать.

– Мы долго тут сидим. Слухи пойдут, что я мужу изменяю и ему придётся тебя убить на дуэли.

– Морду ему придётся мне набить, что тоже крайне нежелательно. Давай, когда выйдем, я тебе несколько монет отсчитаю. Пусть все думают, что ты и мне курсовой помогаешь делать.

– На. Вот эти отсчитаешь.

– Спасибо. А то я всё на букет для Лизы потратил.

– Ничего себе. Цветы же зимой золотые. Ну ты и дурак. Она по тебе сохнет, а ты из себя тайного воздыхателя изображаешь.

– Чтобы не думала, что она никому не интересна, как женщина. А потом найдёт себе кого-то более подходящего.

– Ладно. Выходим. В столовой я угощаю.

Мы выбрались из ниши и Вася демонстративно отсчитал мне пять монет, после чего мы отправились обедать.

В отличие от Лейпцига, где каждый студент питался где хотел и на сколько ему позволяли финансовые возможности, в Высшей Школе имелась огромная, как несколько аудиторий, столовая, разделённая на студенческую и преподавательскую части.

Кухня была одна, но преподаватели, в принципе, могли заказывать практически любое из существующих в цивилизованном мире блюд.

У студентов перечень был попроще и без кулинарных изысков, но зато раза в два дешевле и многое вполне съедобно. А блинчики с творогом и некоторые из супов так и просто выше всяких похвал.

За столом мы с Василием ели молча, а Лиза с Верочкой вяло обсуждали подробности субботнего бала во дворце бранденбургского посланника, приуроченном ко дню рождения курфюрста. Точнее обсуждала Верочка, а Лиза благосклонно внимала восторгам собеседницы, иногда вставляя пару ничего не значащих слов.

После обеда у ребят была химия, с которой я разобралась ещё в прошлом месяце, а меня ждала экзекуция на математическом факультете. Неужели я когда-то воспринимала эту интеллектуальную пытку, как разновидность удовольствия? Кажется, вы сударыня, в этой области науки, достигли потолка своих возможностей. И рискуете разбить себе голову об этот потолок.

Да-а. Учеба загоняет куда больше, чем это удаётся «мучительницам». Кстати, надо договариваться о щадящей системе тренировок. Шутки шутками, а к рекомендациям лекарей надо относиться серьёзно. Особенно пользующихся таким авторитетом у своих коллег.

Опираясь на руку начальника охраны, добрела до кареты, где с наслаждением развалилась на сидении, предвкушая неспешное путешествие до дворца, где можно насладиться водными процедурами и входящим в привычку дневным сном.

Охрана проводила меня до наших покоев и сдала с рук на руки Маше, которая, странно улыбаясь, заявила, что мне стоит заглянуть в столовую. Моё удивление переросло в оторопь, когда оказалось, что за столом сидит и с аппетитом ест суп мой муж.

Села на что-то, тупо размышляя грохнусь ли я сейчас в обморок или просто зареву от немыслимого облегчения. Даже пропустила тот момент, когда Савва оказался передо мной на коленях, уткнувшись макушкой мне в живот. Засунула дрожащие пальцы в его лохматую шевелюру и поняла, что наконец-то можно вздохнуть полной грудью, где больше нет камня, отравляющего жизнь.

Стольный Град.

Святослав (царевич), Лавр (темных дел мастер), Марфа (первый зам Лавра), Савва (царевич), Грета (царевна, жена Саввы).

Повествование от лица Святослава.

Стольный Град встретил нас белым дымом печных труб и сугробами на улицах. Городские службы явно не успевали справляться со снегопадами. Сова сразу заторопился во дворец, а я решил сначала заглянуть в геральдический приказ, чтобы сдать на проверку документы, свидетельствующие о наличии королевской крови у моей невесты.