Лучи солнечного света струились сквозь сучковатые ветви, образуя медовые проблески света на зимнем пейзаже. Несколько обломков разрушенных зданий виднелись между деревьями, покрытые льдом.

Земляная тропинка извивалась в снегу, но всюду вокруг нас была зима. По мере того как мы углублялись в густой лес, ветви над нами становились всё гуще, заслоняя больше света. Как будто вокруг нас опустилась ночь. Теперь я не мог разглядеть ни городских ворот, ни моего замка, который возвышался над нами.

Когда-то здесь жили три баобхань ситх, но осталась только одна.

По крайней мере, я думал, что осталась только одна…

Что я действительно знаю об этом месте по сей день? У нас с баобхань ситх была своя история — ведьмы склонны к проклятиям, а также к тому, чтобы рвать людей на куски. На самом деле, именно баобхань ситх вынудила меня покинуть это королевство. Зимняя Ведьма.

Что ж, хотя бы мне удалось ей отомстить.

Возможно, я сожгу оставшуюся ведьму в огне.

Снег застревал на ресницах Аэнор и падал на её розовые щёки, на кончик носа. Я хотел согреть её, но она, казалось, не возражала против холода, даже в своей мокрой одежде.

И вот она снова отвлекает меня.

Как только эта мысль сформировалась в моей голове, ледяной коготь прошёлся по моей спине — предупреждение ведьмы.

Я резко обернулся, выхватывая меч из ножен. Светоносный мерцал синей магией, но баобхань ситх уже исчезла.

— Что это было? — прошептала Аэнор. — Это была та самая ведьма?

— Думаю, да, — тихо ответил я.

Как только эти слова слетели с моих губ, лес начал темнеть ещё сильнее, тени на деревьях стали похожи на пролитые чернила. В темноте мелькнули белые волосы и длинные тёмные ногти. Потом она опять исчезла.

Моё сердце слегка ёкнуло, когда Аэнор сделала шаг ко мне. Желание защитить снова накатило волной.

Сжимая меч, я осматривал тёмные деревья в поисках признаков ведьмы. Снег падал всё сильнее, образуя вокруг нас дикий вихрь. Мы уже каким-то образом сбились с пути. Когда мы сошли с этой чёртовой тропы?

Боги, уже стало труднее сосредоточиться. С годами баобхань ситхи становились всё более могущественными. Или, возможно, им легче манипулировать моим желанием, когда моя пара находилась всего в нескольких дюймах от меня.

Видите ли, Олефест дал каждому представление об его худших страхах.

Но баобхань ситх давала тебе видение твоих величайших желаний. Они играли на тебе, как на музыкальном инструменте, заставляя танцевать и петь, мечтая обо всём, что ты хочешь. Потом они пировали твоими органами.

Они были бездонными ямами желания и одиночества. По крайней мере, в этом у нас с ними было что-то общее.

И всё же, даже когда я приказал себе сосредоточиться, мой разум уже шёл кругом от видений Аэнор, сидящей верхом на моих коленях, пробегающей пальцами по моим волосам. Её глаза светились желанием, обожанием, когда она смотрела на меня.

Я стиснул зубы, пытаясь сосредоточиться сквозь пелену удовольствия. Я должен оберегать её, а это означало, что мне нужно держать себя в руках…

Но она обнажённая шла ко мне по каменному полу, её голубые волосы рассыпались по плечам, глаза сияли. Она лежала на кровати передо мной, улыбаясь, широко раздвинув ноги…

Вот что было бы, если бы я встретил её много лет назад, до того, как стал тем, кем являюсь сейчас.

«Она не может быть моей навсегда. Я не могу любить её. Я не могу любить даже свою наречённую».

И всё же, даже если я не смогу полюбить, я сумею защитить её от этого монстра. Я крепче сжал рукоятку Светоносного. Затем моё внимание привлекло какое-то бледное движение, и я замахнулся.

Меч рассёк только воздух.

Я выругался, проклиная себя самого. Знал ли я вообще, на что замахиваюсь? Я почти ничего не видел. Что, если я попаду в Аэнор? Боги, было ли что-нибудь хуже, чем убить свою собственную наречённую?

Я потряс головой, пытаясь прийти в себя, пока не сориентируюсь. Я снова стоял в тёмном лесу.

Убить свою собственную наречённую… я как раз об этом и думал, не так ли? На самом деле это был мой план.

Оборвать жизнь моей наречённой.

Всякий раз, когда я думал об этом, я чувствовал, что стремительно падаю с небес, и огонь в моём сердце гаснет. «Потерянный».