Зачем он врет? Что за детский лепет? Я знаю все о своих пациентах и сейчас имею дело с впавшим по непонятным причинам в ярость коллегой. И срочно необходимо что-то такое сказать, что привело бы того в чувства, хотя бы временно.

— Я буду писать жалобу, прекратите орать!

— С какой радостью я вырежу у тебя органы, сука. Один за другим.

Он обслюнявил указательный палец и повел им по моему лицу, вызывая шок и буйное возмущение. Я со всего маху залепила ответную пощечину, тяжело, обозленно дыша.

— Как только ты начнешь сосать, все поменяется, и тогда я буду радоваться.

Походу совсем слетел с катушек. Не давая пройти, он схватил меня за запястья, выкручивая, причиняя боль.

— Шепард, я не главный хирург. Придите в себя!

Мы боролись.

— Я видел документы на твое назначение, в совет директоров. Практически член семьи. Он все делает, чтобы ты дала. И когда получит, — он снова с силой толкнул меня на кровать, наклонился, пришлось в деталях рассмотреть рыжее, красное от ярости лицо.

— Ты сдохнешь! Поняла?! Сдохнешь!

— Кто? — я оглянулась на дверь палаты, обдумывая, успею ли добежать.

— Брицкриг, тупая сука! Ты будешь ползать по полу, просить отыметь тебя. Умолять, чтобы кто-нибудь, хоть кто-нибудь из них вставил в тебя. Я сам буду тебя оперировать, поняла?!

В ужасе уставилась на него, посчитав, что лучше промолчать.

— В этом мире есть правила. Сильные правят слабыми. И он тебя выбирает, только пока хочет, — голос Шепарда зловеще свистел, подрагивал от гнева. — Подбор операционной, выбор лучшей в мире команды, доступ к финансам быстро кончатся, Поняла? Как только он доберется до твоей щели.

Он одарил меня похотливой улыбкой.

— А я и мертвую тебя трахну. Не брезгливый. Обожаю новых сучек!

Резко выпрямившись, остался довольный запуганным выражением моего лица и зашагал из палаты, пока я осталась лежать, пытаясь переварить лежащий за гранью понимания разговор.

Кое-как поднялась на ноги и вышла следом за ним, опасаясь его возвращения. Дошла до туалета. Руки тряслись, лицо опухло и покраснело от слез. Дожились, все приехали. Нужно звонить Плациду и увольняться. Больше ничего не оставалось делать.

По дороге назад у администраторской стойки меня ждали два детектива, одетых в гражданское. Они представились и предъявили документы. Высокий и худой, черноволосый Оливье Мартинес, черты лица говорили о смеси в нем бразильской и французской крови. Он явно подпадал под влияние битлов, нося старомодные удлиненные бакенбарды и отросшие до плеч волосы. Второй, Джон Смит, выглядел, как типичный невзрачного вида англичанин с тонкими чертами лица, светлым волосом и водянистыми серыми глазами.

— Ваш муж обвиняется в убийстве Алисы Мэдс и попытке убийства ее мужа.

— Что?! — только и смогла выговорить я, с ужасом осознавая, что это вовсе не розыгрыш.

Сообщение звучало чудовищно невероятно. На секунды шум больницы стих, и я встала, как вкопанная, хлопая глазами и пытаясь осознать эту новость.

Мой муж, Андрей — убийца?

— Пройдемте с нами. Мы объясним все на месте, — смягчился один из них, беря под руку.

Мы погрузились в полицейскую машину со специальными номерами и через час сидели в рабочем кабинете, в сером шестиэтажном здании Скотланд-Ярда. Один стол и два стула.

С меня взяли согласие на содействие следствию, сняли отпечатки пальцев и записали общие данные. В комнату вошел Оливье и сел напротив.

— Вы курите? — спросил он, разглядывая.

Отрицательно покачала головой.

— Не возражаете, если я закурю?

Нет, я не возражала.

— Расскажите, когда вы последний раз видели Алису Мэдс и ее мужа?

Кивнула, будучи не в состоянии поверить в произошедшее. По словам детективов, он пришел в дом Мэдсов, вооруженный кухонным ножом. Соседи подтвердили. После чего нанес Алисе двенадцать ножевых ударов, оказавшихся смертельными, и шесть ударов Плациду. Тому удалось сползти по лестнице на первый этаж и позвать на помощь соседку. Та вызвала полицию со скорой помощью. Затем он попытался порезать себя, но не успел истечь кровью. Сейчас находится в психиатрическом отделении Национального неврологического госпиталя в состоянии острого параноидального психоза.

— Вы знали, что ваш муж в течение пяти месяцев состоял в любовных отношениях с жертвой?

Это почему-то раздавило меня окончательно.

— Нет, — прошептала я, бледнея на глазах и ощущая тошноту с головокружением.

— Скорее всего, она его отвергла, и, не справившись с эмоциями, он отреагировал, — продолжал детектив, наблюдая, как подрагивают мои вяло лежащие руки.

Жена убийцы. Мне буквально не за что было ухватиться, и я мяла кончик собственного пальца, неподвижно сгорбившись.