— Чего?

— Ты не все знаешь, — Марс притягивал ее к себе в крепкие объятия, заглянул в глаза.

Мужские губы приблизились к ней. Мягкое прикосновение, нажим, и язык ворвался в рот, сминая ее стоны. Он пьянел от желания, от разрешения, от возможности делать что хочется. Кружилась голова. Внизу все разрывалось от натуги, желая выплеснуться в нее.

Марс уже принял решение, спешно целуя, разжигая Милену языком, атакуя и отступая, прерывался на секунды, отрываясь и волнующе оглядывая результаты ласк на разгоряченном лице, после чего снова возвращался к губам.

Милена плыла и плавилась. Взгляд подернулся поволокой, дыхание сбилось, и не оставалось сомнений, как сильно она хочет. Он наслаждался осознанными поцелуями, удерживал контроль за собой, не давая ей отдышаться.

Руками он медленно скользил по всему ее телу, сжимал изгибы, тянул, развязал и снимал одежду, открывая желанное тело для обозрения. Теперь его ненасытный взгляд гулял по открывшемуся виду, заставляя Милену еще больше тонуть в омуте страсти.

Он снова целовал ее, не снимая рубашки, не расстегивая пуговиц, позволяя ремню царапать горящую возбужденную кожу. Удержал попытку раздеть его. Вместо этого склонил из вертикального положения в горизонтальное, лег сверху, тяжелый, сильный, вдавливая ее в матрас, при едином движении настойчивых, переставших быть нежными губ. Наконец, ощутил ее членом сквозь одежду. Хоть так.

Поцелуи приобрели другую тональность и теперь от каждого услаждающего движения, тело взрывалось напряженным свербящим жаром. Ей большего не требовалось. Милена готова была принять его и с первого поцелуя, он чувствовал, как она тянется к нему.

Зафиксировал ее руки над головой, второй прогуливаясь и гладя, нырнул пальцами меж ее бедер, раздвигая складки. Наслаждаясь ее стонами, движениями, вздохами. Нежно трогая, проскальзывая верх и вниз, настойчиво дразня.

Она извивалась под ним, краснела, охала ему в губы, сопротивлялась, пытаясь высвободить руки и перехватить часть инициативы, задыхалась от ярких ощущений, пока не достигла пика. Забилась в руках, бурно сокращаясь.

Желание душило Марса присоединиться к ней, излиться в нее, но он даже члена не вытащил из брюк, вместо этого, спустившись вниз сам, прильнул губами к ней, заводя ее по-новой, пробуя на вкус, упиваясь плотью и ее ароматом. Как же он долго об этом думал. Она кончила во второй раз, тяжело дыша, не до конца довольная.

— Ты не даешь, мне себя раздеть, — хохотнула она, пытаясь дотянуться до пуговиц сорочки.

— Вредная киска. Хочешь получить все и сразу.

— Хочу, — она совершенно не стеснялась своих желаний, и это подкупало Марса больше всего.

— Не в этот раз, детка.

Он блокировал ее, снова целуя, но уже в шею. Спустя еще попытку, она смирилась с его условиями, оставшись лежать в уютных руках и наслаждаясь передышкой.

— Но дай хотя бы помочь тебе, — Милена игриво просилась, настаивала.

— Мне нужно ехать, — сообщил Марс, зная, что никакой встречи нет.

Если он и дальше останется здесь, с ней, то захочет большего. И так уже хотел. Он встал, переодевая рубашку, и наблюдая, как во взгляде Милены вспыхнуло новое пламя влечения, пока скользила по его торсу, рассматривая руки, плечи, грудь.

— Теперь останешься?

Она тоже засобиралась, одеваясь. Марс перехватил ее в движении, прижал к себе.

Она улыбнулась, кивнула, игриво вывернулась и потрогала измученное и далеко не мягкое достоинство Марса.

— Мне ничего не остается, раз я хочу получить все.

Марс усмехнулся, отпустил, чувствуя, как в груди легко и тяжело одновременно.

— Хорошо. Мне нужно идти.

— Вызови мне такси, — попросила Милена, почти готовая к выходу.

Он поцеловал ее, уже нежно, почти невесомо и вышел из спальни.

Марс твердо знал, что не отпустит. Поступать, как Плацид с Алисой, игнорируя, он не сможет. Но и потерять ее никак нельзя. Рисковать ею, тоже не хотелось. Слишком уж Милена особенная.

Был уже глубокий вечер, когда в дороге мне позвонили из Национального неврологического госпиталя. Звонившая представилась администратором, сообщила, что состояние мужа стабилизировалась. Андрей пришел в себя и хотел встретиться.

Закончив разговор, я прислушалась к себе. Все случившееся с Марсом оказалось приятным, но этого было мало. Хотелось еще. Впервые в жизни, мне стало легче. Словно часть энергии, что долго бурлила в жилах исчезла, заняв место томительному ожиданию новой встречи. Я так бесстыже выпрашивала секс, что поражалась сама. И все равно не видела в этом ничего постыдного. Рядом с ним я плохая девочка. Мне все равно на весь мир.

Секс с Марсом словно принимать наркотики и пить одновременно, впадать в транс без каких либо запретов и потом вспоминать яркие обрывки случившегося. Я не могла припомнить ничего подобного с собой или с кем-то из друзей или знакомых. С другой стороны, разве многие люди признаются и обсуждают друг с другом подобные детали. Наверное, это выражается в эпитетах «феерично», «волшебно», «как в сказке». Настолько, что все неприятности мигом выветрились из головы.

Но теперь реальность вернулась, а в ней как в болоте, сплошные топи и жижа. Насчет Шепарда стало спокойнее. Слова сказанные им о пациенте, так и сидели в голове. Что значит выписался? Я набрала номер госпиталя, зная, что сегодня работает Мэри. Уточнила у нее. Она подтвердила слова Шепарда.