Эпштейн помотал головой и цыкнул:

— Не стоит.

Порывисто отвернулась к окну.

«Демьян!» — молила гневно.

«Терпи!» — раздалось в голове, и я чуть не подпрыгнула от счастья и неожиданности.

Испуганно покосилась на Шлему, который то изучал телефон, то на меня хмуро поглядывал.

«Где мои дети?» — сделала надменный вид и опять отвернулась к окну.

«С ними все отлично. Я же обещал», — был холоден Демьян.

«Значит, — чуть выдержала паузу. — Шлема меня обманул?»

«Все зависит от того, что он сказал», — был спокоен Градов.

«Что мои дети у него!»

«Это не так».

«Черт! — стиснула кулаки, чтобы в голос не выругаться. Изо всех сил выражала спокойствие. — Значит, я вышла замуж зря?»

«Это как смотреть на ситуацию».

«Градов, — шипела гневно, на грани сорваться на визг, — я не понимаю, во что вляпалась… или во что меня вляпали, но дети не должны пострадать! А эта тварь уверяла, что Злата и Илья у него!»

«Нет!»

С облегчением выдохнула.

«Но… — Демьян замялся. — Святослав у него».

Опять метнула взгляд на Шлему. Сколько же подлости в одной особи?!

«Мне надо знать, где он его держит! — впервые дрогнул голос Градова. — Терпи и приведи меня в дом твари!»

«Ты меня… — запнулась на ужасающей мысли, — нарочно толкаешь в логово зверя?».

«У него мой сын…»

Так как Шлема уставился на меня с подозрением, решила нарушить молчание:

— Ты так и не сказал, чего хочешь конкретно от меня.

— А Демьян тебе не успел поведать? — взлетели удивленно брови Эпштейна.

— Можно подумать, — скривилась от возмущения, — он со мной вообще разговаривал. Ты же знаешь, что я для него… — специально о себе сказала в уничижительной форме, которая, по сути, красноречиво определяла мою значимость в жизни Градова. — Кто отчитывается перед бывшей фантош?!

— Ну-ну, — пренебрежительно хмыкнул Шлема, — не наговаривай на себя. Можешь любого дурить, но не меня. Я тебя изучил. А еще хорошо понял вашу с Демьяном обоюдную одержимость.

— Нашу? — уточнила со снисходительным смешком, на деле с диким желанием углубить тему.

— Вашу, вашу, — теряя интерес, вторил мозгоправ. — Только не говори, что эти идиоты не рассказали правды.

Меня нешуточно потряхивало, негодование клокотало яростно в груди, да пульсировало в висках.

— Как я уже тебе говорила, — спокойствие давалось с трудом. А если учесть бешеную тварь, что рвалась вцепиться в глотку Шлеме и было все сложнее ее игнорировать, так я вообще над собой насилие творила. — Со мной не особо сюсюкали. Ставили перед фактом, не утруждаясь объяснять, что и почему, — скептически изобразила улыбку.

— С того момента, как ты вошла ко мне я понял, что ты одержима, — холодно напомнил Эпштейн, — но когда стала приходить на сеансы постоянно, я разгадал в чем суть — болезнь не только твоя, но еще и твоего кукловода.

— И это что-то значит? — изобразила скучающий интерес.

— Кроме того, что это первый случай, о котором я услышал — нет, — безлико обронил Шлема. — Хотя уникальность хотелось бы подробнее изучить.

— Спорить не буду, — с наигранным равнодушием повела плечом. — Я не так умна как ты. Впрочем, наивной тоже никогда не была. Зачем я тебе? Ставить опыты? — умело косила под дуру.

— Для мести. Сладкой, долгой, мучительной…

— Мести Демьяну? — уточнила сухо.

— Ты много задаешь вопросов, — опять нахмурился Шлема. Протянул мой телефон.

— Один звонок дочери или сыну. Уточни, где они. Убедишься, что я тебя не обманул. После, заверь, что у тебя все хорошо и сбрось вызов, — мобильник отпустил, лишь когда кивнула.

Звонок сыну был почти в несколько секунд:

— Илья, — мягко начала, судорожно сжимая трубку.

— Да, мамуль. Ты где? — непринужденно болтал сын.

— Я… у меня все хорошо, а вы с сестрой где?

— Дома, только что приехали…

Больше ничего не удалось ни сказать, ни услышать — Шлема буквально вырвал мобильный из пальцев:

— Хватит! Убедилась? — спрятал телефон у себя в кармане пиджака.

— Да, спасибо, — опять кивнула, стараясь изобразить благодарность, а на деле во мне бушевало и негодование, и злость. Эпштейн обманывал и нагло продолжал смотреть в глаза и требовать повиновения.

— Почему ты так смотришь? — озадаченно сощурился, подозрительно сверля взглядом.