— Вы — сильная, — убеждал с жаром Вихтерев.

— Ты, — поправила нервно Роберта.

— Ты, — мягко внял мужчина. — Если не ты, то никто…

— Что если разозлится и решит уничтожить? Если он меня обратит, — задохнулась от чувств, — обещайте, — сглотнула,

— Мы же на "Ты", — поправил, в свою очередь, врач. — Что пообещать? — уточнил осторожно.

— Что убьешь меня, — уставилась на Роберта. Он испуганно дернулся:

— Милена, ты в своем уме?

— Поклянись! — настаивала злым шепотом, чтобы не привлекать внимания. Мимо нас прошла пара в вечерних костюмах. С господской неспешностью двигались навстречу, точнее, спускались по лестнице в то время как мы, наоборот, поднимались. Мужчина едва окатил хищным взглядом, а вот женщина одарила красноречивым надменным. Вихтерев с натянутой улыбкой чуть кивнул им, и только они скрылись за поворотом лестницы, отозвался:

— Нет! Если он обратит, без его разрешения никто не посмеет тебя тронуть. Только он сам!

— Я не хочу быть безропотной тварью, которая ищет внимания своего хозяина. Лучше умереть!

— Тогда, следи за словами, — посоветовал Роберт. — А я буду молиться, чтобы Демьян не потерял голову при виде тебя.

— Что, прости? — замялась, совершенно не желая встречаться с "ужасом" своей жизни. Да и реплика Вихтерева отправила в секундный ступор.

— Шучу, — отмахнулся Роберт, но в его жесте было больше нервов, чем убежденности.

— Молитвы не обнадеживают, — попыталась упрямиться. — Что-то мне уже не хочется на встречу… — Даже запнулась о последнюю ступеньку на втором этаже, где сразу же увидела распахнутые широкие двери. Внутри стоял гул и небольшая суета. Гости кушали, болтали, передвигались по залу… Из глубины лилась музыка, звучали голоса ведущих праздника. А еще успела разглядеть потрясающий вид множества окон — интерьер панорамный.

— Можешь отказаться в любой момент, но если жизни твоих детей стоят больше, чем собственные желания и страхи, то ты сделаешь это, — убеждал твердо Роберт. — Лишь Демьян может защитить твою семью. Передай, что просили «новые» и тогда проблема решится, — отчеканил, стоя у самого порога зала.

— Уверен? — с жадностью уставилась на Вихтерева. Мне так нужно было ощутить его силу и веру. Я нуждалась в поддержке.

— Да, — мотнул неопределенно головой Роберт и прозвучало это не особо уверенно. Я сощурилась, рассматривая его реакцию, но Вихтерев вовремя взял себя в руки: — Лучше поторопиться, а то ведь, чем дольше смотришь в пропасть, тем меньше желания прыгнуть. Ох, момент, — волновался мужчина. Прошествовал в затененный коридор, как понимаю, уголок персонала ресторана. Скрылся из виду на миг. Только начала переживать, как появился с огромным букетом маленьких нежномолочных цветов.

— Это вам, — протянул, и я присоединила подарок к купленному букету для жены Демьяна.

— Тебе, — мягко поправила.

— Да, конечно, — торопливо кивнул Роберт, — тебе. Думал, будет подарок от тебя, но раз ты сама успела подсуетиться, — с проказливой улыбкой мотнул головой на мой букет. — Выбор поражает. Хотя, что удивляюсь?! У тебя ко всему свой подход. Оберни цветы змеей, было бы совсем неподражаемо…

— О, ты тоже об этом подумал? — наконец, улыбнулась и даже хихикнула. — Не поверишь, я поинтересовалась, но, мне сказали, что такой услуги не предоставляют, — сожалела без тени смущения. — Слушай, а как фамилия у Демьяна? — глупый вопрос, особенно если учесть его несвоевременность, но жутко захотелось знать.

— Градов, — запнулся Роберт в легком удивлении, — Градов Демьян Елизарович.

— Градов…

— Они меня ненавидят? — сквозь натянутую улыбку уточнила у врача, испуганно прогуливаясь взглядом по гостям, что меня удостоили вниманием. Колючим, осуждающим, к слову сказать…

— Не любят, однозначно, — поразил жуткой правдой Роберт с такой же очаровательной улыбкой.

— Откуда они знают, кто я? — От напряжения даже скулы сводило.

— Знают, — продолжал мило скалиться врач, но в следующий миг умолк и заметно побледнел. Проследила за его взглядом и тоже застыла точно прикованная. Подавляющая сила твари ошеломляла. Никогда я не ощущала себя настолько крошечной как в данную секунду. Паническая атака была сильной, вся моя незначительность и серость стали вопиюще очевидными, я едва не завыла от ужаса и стыда, даже попятилась:

— Милена, не смей! — чуть слышный шепот-команда Роберта заставила остановиться. Только сейчас поняла, что голоса, музыка и прочие звуки стихли. Даже ведущие вечера заткнулись и в непонятном недоумении уставились в нашу сторону. Все в зале смотрели только на нас с Робертом, точнее, на меня. Это ясно ощущала. Каждой клеточкой предательского, искалеченного тела. Сердце трепыхалось так сильно, что вот-вот могло пробить грудь, дыхание застряло в горле. Я была на грани разреветься в голос. Позорно… но могла, даже в глазах защипало.

Возможно, стоило бы убежать, но я — сильнее страха и ненависти незнакомых мне тварей — лишь выпрямилась, подняла голову и дала себе мысленно пинок. Только так удалось сдвинуться и шагнуть вперед. Шаг, второй… молилась, чтобы ноги меня не подвели. Мои изувеченные, хромые ноги! Меня! Не! Подвели! До скрипа зубов терпела удобство и смущение.

И ноги слушались. Спасибо, Роберту, который поспешил на помощь и придерживал под локоть дрожащими руками. О-да, его тремор четко отдавался во мне. Даже не знаю, кого трясло сильнее, но мы продолжили идти. Мои родные ножки… меня несли медленно, ровно… к мучителю. К тому, кого ненавидела больше всего на свете и кого любила с той же силой.