Наутро спустилась пораньше и приготовила завтрак детям, ведь Светланы Георгиевны еще не было. Хотела пойти будить, как на кухню вошел Святослав. Правда, как только он увидел меня, а не домоправительницу, тотчас нахмурился, и шагнул было к выходу.

— Свят, — улыбнулась мальчугану. — Что-нибудь хочешь?

Он рьяно мотнул головой, его густая шевелюра покачнулась в такт.

— Может, шоколадный завтрак? — уточнила робко. — Мои ребята его очень любят.

В глазах мальчика прочитала сомнение вперемешку с интересом.

— Ты пробовал сухие завтраки? — поинтересовалась без нажима.

Свят неуверенно кивнул и покосился на стол, где я уже накрыла своим сорванцам.

— Я уже приготовила завтрак, только здесь. Если хочешь, садись… — умолкла, потому что Святослав покинул кухню.

Я шумно выдохнула. Сложный случай.

Несколько секунд приходила в себя, но устав от самокопания, отправилась будить сына и дочку.

Детвора у меня легкая на подъем, поэтому уже через пятнадцать минут, все были умытыми, одетыми и почти сытыми — доедали шоколадные шарики, и поглядывали на булочки, оставленные Светланой Георгиевной в хлебнице, в пакете.

Сама женщина появилась дома с пунктуальностью королей, ровно в восемь. У нее уже были в руках контейнеры с завтраками для всех. Я не хотела ее обижать и говорить, что мои уже перекусили, да и положила я им пакетики с бутербродами, поэтому поблагодарила и всучила дочери и сыну еще порцию.

Свята увидела мельком — он прошмыгнул на кухню, а потом лишь заметила, как он садится в черную высокую машину.

Елиния не соизволила выйти ни к завтраку, ни проводить мальца.

Я своих расцеловала, а охранникам дала наставление, беречь роднуличек пуще глаз своих. Димка и Виктор кивнули и торопливо сели в авто.

Несколько секунд смотрела вслед отъезжающим машинам, а когда они скрылись из виду, пошла в дом.

Рождественские каникулы окончились, дом по-прежнему сверкал, как новогодняя елка, а вот настроения не было совершенно. Тоскливо без работы.

Поднялась наверх, открыла мобильник, и какое-то время провела в сети, изучая разные ссылки, которые откладывала. Потом позвонила Любе, узнать как дела у молодой мамочки. Она по обычаю вывалила массу информации, слез, радости и прочих эмоций, которые чаще всего были о том, как это сложно и муторно возиться с детьми, и когда я окончательно наполнилась мусором из головы подруги, распрощалась и сбросила вызов.

У родителей было все нормально. Маму мало волновали вопросы, которые задавала ей я, ее больше интересовало, как мои дела… Точнее будущее замужество.

Роберт не ответил, а секретарь заявила, что у него несколько операций и поэтому сегодня его поймать будет крайне сложно.

Я немного подумала и позвонила Эпштейну.

— Привет, — удивил радостным приветствием.

— Привет, — перекатилась с живота на спину и уставилась в потолок. — Не хочу показаться навязчивой.

— Что за глупость? — поразил Шлема. — Мне стыдно, что я тебе не позвонил первым. Дел вчера навалилось, освободился только к ночи. Руки чесались позвонить, но не решился. Как там дела у моей будущей жены? — его голос стал сладким и протяжным.

— М-м-м, — замялась на миг. — Я потому и звоню, — мягко призналась, — позапрошлой ночью «новый» пробрался в дом и на глазах сына и дочери выпотрошил кошку.

— Что? — ужаснулся Шлема. — Куда смотрел Демьян и его охрана?

— Они его… убили, — запнулась и добавила: — Я переехала в дом к Градову. Побуду с детьми тут до твоего приезда.

Эпштейн с минуту молчал, а потом поддержал:

— Я понял, Мил. Правильно. Лучше поближе к сильному зверю. Потерпи немного, я скоро вернусь. Надеюсь, — выдержал паузу, — ты меня еще ждешь?

Признаться, не очень. Я вообще никак не позиционировала себя женой Шлемы, но как человек ответственный была просто обязана ответить:

— Конечно, поэтому и звоню рассказать, что случилось.

— Отлично, — воодушевился Эпштейн. — Что еще нового? Детям уже сказала?

— Нет, — призналась стыдливо. — Но расскажу, — заверила горячо, даже неудобно стало, что до сих пор этого не сделала.

В остальном день прошел скучно. Возилась с телефоном, потом напросилась в помощники к Светлане Георгиевне, которая хлопотала по кухне. Она поставила тесто для сдобы на вечер, а я пока нарезала всякие ингредиенты для первого, второго и салатов.

Кушать с Елинией я отказалась и с удовольствием разделила трапезу с домоуправительницей. Тихо, мирно. Женщина все больше смягчалась и даже начинала со мной разговаривать, а не как раньше — просто и односложно отвечать на вопросы.

В ходе знакомства выяснила, что Светлана Георгиевна с некоторых пор здесь не живет. Точнее, с тех пор, как появилась новая хозяйка, Демьян попросил съехать домоуправительницу, но не выкинул на улицу, а поселил рядом. Совсем недалеко, и она ему безмерно за это благодарна. Так получилось, что она осталась без крова много лет назад, и для нее стало счастьем устроиться на работу в семью Градова. Его первая жена, по словам домоправительницы, была очаровательной, доброй, учтивой, вежливой. Анна никогда не повышала голоса, очень любила мужа и сына, а еще была гостеприимна — не чета Демьяну. Хотя он, как выразилась женщина, очень хороший парень. Градов до второй женитьбы жил в городской квартире и сюда наведывался крайне редко.