– Разве у него не было никакой защиты? – спросила Настя.

– Была. Но, как предполагают наши эксперты, корабль превысил скорость при прохождении пояса.

Двигатели звездолёта работали на новом виде топлива, основным компонентом которого была антиматерия.

Защита корабля успевает сработать только на определённой скорости. Ты попробуй лавировать на скорости в двести километров в уличном потоке автомобилей. А, если ещё этот поток будет встречным! Для звездолёта, со скоростью в несколько десятков километров в секунду, любая пылинка, как бронебойный снаряд для бумажного листка.

– Страшная история. Какое горе для родных и близких.

– Они пока ещё ничего не знают. Их только недавно начали выводить из состояния анабиоза. Ладно, давай не будем больше говорить о полётах в космическую преисподнюю. Просто будем смотреть на красоту нашего небесного шатра.

Повсюду царила беспросветная тьма. Саша посмотрел на Настю, лежащую на боку, подложив руку под голову руку.

– Удобно? – спросил он.

– Подушка низковата.

– Подними-ка голову.

Настя приподнялась, а Саша подложил ей под голову свою левую руку.

–Так удобнее? – Спросил он девушку

–Ага, ответила та.

Саша согнул руку в локте, и Настя почти уткнулась лицом в его шею, но не отодвинулась.

Со стороны речной долины слегка повеяло влажной прохладой. Чуть прошелестели листочки на берёзе, и снова притихли. Изредка из не скошенных на краю поляны трав доносилось своеобразное пенье перепёлок. Где-то в деревьях у омута, изредка, спросонья, хлопала крыльями крупная птица. В конце концов, всё окончательно стихло. Мир утонул в глухой тишине.

Настя дышала ровно и спокойно. Саша тоже было задремал. Но почувствовал, как она прижала к себе колени и слегка, во сне поёжилась. Он понял, что ей холодно.

Саша осторожно повернулся к ней и правой рукой, через неё нашарил конец пледа. Подтянув его вверх, он прикрыл им Настю. Потом этой же рукой обнял её и немного придвинулся к ней. В полусне Настя чувствовала все Сашины движения. Ей была очень приятна его забота. Стало тепло и уютно. Она вздохнула и придвинулась к нему.

Саша проснулся от ощущения чьего-то пристального взгляда. Он открыл глаза и увидел, что это раннего солнца лучи пытаются приподнять его веки. Улыбнувшись, он посмотрел на спящую на его плече Настю, и ему так захотелось её поцеловать в полуоткрытые, нежные губы, что его сердце забилось с неимоверной частотой. Он отвернулся, чтобы не разбудить своим пристальным взглядом девушку. Но она проснулась сама и, приподняв голову, произнесла:

– Проспали! Вот тебе и зорька золотая.

– Выспалась? – спросил он, – не замёрзла?

– С тобой замёрзнешь! Спала, как у печки.

Саша сполз со стога и, вытянул вверх руки.

– Слезай. Побегаем, а потом искупаемся.

Настя зацепилась за клочок сена и почти упала в Сашины руки. Он, как бы случайно, прижал её к своей груди. На мгновенье они застыли в этом положении.

– Мы бежим, или так и будем стоять.

– Я бы простоял так целый день.

– И только то? Я думала, ты скажешь – всю жизнь!

Настя отодвинулась от Саши, и побежала по краю поляны, а он следом.

– Ты только не забегай на траву. Беги по скошенному.

– Почему?

– Промочишь ноги. Видишь, какая роса лежит на ней.

Пробежав два круга, они разулись на краю поляны, и пошли босиком к омуту. Роса была обильная, но не холодная. Было приятно по ней ступать голыми ступнями. Саша на ходу разделся, и как только подошли к омуту бросился в парящую лёгким туманом воду.

– Настя иди ко мне. Вода, что парное молоко. Нисколько не остыла за ночь.

Девушка расстегнула молнию на куртке, и ойкнула.

– Ой! Я забыла, что без купальника.

– Подумаешь! Что, разве без купальника нельзя купаться? – сказал Саша, и вышел на берег. – Я отвернусь, а ты раздевайся и иди, поплавай.

Настя подумала, и сказала: «Отворачивайся. И не подглядывай!»

Она быстро разделась и вошла в воду.

– Повернуться можно? – спросил Саша.

– Нет, нет – быстро вскрикнула Настя.

– Почему? Ты же в воде!

– Дурень, я голая.

Обувшись, они пошли к своей «гостинице». На краю поляны Настя сорвала крупную ромашку, и стала отрывать лепестки. Саша взял из её рук цветок, и разом оборвал все, оставив только один.

– Ты зачем это сделал?– Спросила Настя.

– Чтобы ты не мучилась со своим гаданьем. Видишь, остался один лепесток. Он говорит о том, что тебя любит.

– Кто, лепесток?

– Нет, он!

– Кто этот он?

– Я! Я люблю тебя Настя! – признался Саша, – и хочу тебя поцеловать.