– И слезь со стола.

Сотрудница сползла на стул, локотки вонзились в стол, пальцы скрестились в «замке» – удав, влюбленно наблюдающий за жертвой.

Бывальцев сгорбился над статьей, сурово покряхтывал, цепляясь за каждое слово. Наконец, отложил бумаги в сторону, отвернулся к окну. Минута молчания закончилась угрюмым раздражением:

– Что ты тут понаписала? «Почти сознался в устранении банды Аврумянов», «Серый кардинал, дергающий за веревочки»…

– А тебе хотелось, чтобы я поддержала имидж «Бога»? Нет, дорогой! Вот таким он мне показался. Холодным, жадным, расчетливым. И читать будет интересно!

– Ты ж прекрасно знаешь – это всё неправда. Если бы не Михал Иваныч Калтыг, по-прежнему, был бы дыра дырой.

– Мне это уже надоело! Михал Иваныч – то, Михал Иваныч – сё! Пора как-то взбодрить население, возбудить общественность, показать темную сторону Луны.

– Нет никакой темной стороны. Ты всё выдумала.

– Ну и что? Зато интересно.

Редактор вздохнул.

– Наверное, это последствия шока. Иди домой, завтра поговорим.

– Нет, срочно в печать!

– Я это не опубликую.

– Не страшно. – Вера ждала подобного развития, ловко сгребла страницы. – Продам столичным газетам. С руками оторвут!

– Уволю.

Журналистка придвинулась, выпятив сливовую грудь.

– Только попробуй. Расскажу твоей благоверной, как Александр Сидорович Бывальцев – не раз бывальцев в «пещерке» Веры Гольц!

– Всего один раз, и то после корпоратива…

– Не важно. Я в красках опишу, как ты надругался над хрупким девичьим телом. Прямо здесь! На этом столе!

Шантажистка застучала кулачками по столешнице, бук содрогнулся гулким стоном.

– Тебе нужно отдохнуть, ты сейчас туго соображаешь. Завтра или послезавтра ты взглянешь на это по-другому, и всё перепишешь.

– И завтра и послезавтра я буду смотреть на это также!

Главред вновь отвернулся к окну.

– Делай, что хочешь.

– Вот и славно! Теперь можешь дать мне новое задание. Например, написать о приезде Гонорина.

– Этот репортаж я обещал Славе…

Вера зашла за спину начальника, приобняла вкрадчивой кошкой, шепнула на ушко:

– Сашенька, миленький, ты же знаешь, как я люблю все столичное. Ты обязан мне отдать этот материал.

– Я обещал.

– Ничего страшного. Отменишь. Не в первый раз. Славик не обидится. Пусть напишет, как наша доблестная милиция нашла еще одну потерявшуюся кошечку. Он это любит.

– Пусть всё останется, как есть.

– Тогда владелица газеты и, по совместительству твоя жена, узнает, как ты со мной развлекался. – Коготки впились в плечи.

Редактор резко развернулся.

– Нельзя же шантажировать одним и тем же!

– Конечно, нет. – Гольц заморгала глазками, изображая испуг. – Так что, мы договорились?

– Ну, ты и стерва.

– Спасибо за комплимент. Договорились?

Бывальцев махнул рукой.

– Чудненько, – журналистка чмокнула начальника в лоб, вытерла следы помады и убежала.

Проходя мимо Славика, коснулась руки коллеги.

– Тебя босс вызывает.

Вера налила кофе, копчиком прислонилась к кухонному столу, ротик осторожно потянул горячий напиток. Ароматный туман разошелся от чашки. Женщина вглядывалась в коричневую поверхность, как будто ожидая увидеть разбуженного джина, могущего исполнить заветные желания.

– Тоже кофейку попить, что ли? – Люба, нажала кнопку кофеварки. – Ну как, очаровала Михал Иваныча?

– Пыталась. – Гольц улыбнулась в пространство. – Но он про женщин и слышать не хочет. И вообще, про личку ни-ни. Всё еще переживает за дочь, хотя уже столько лет прошло.

– Ах, да, её же убили. С какой-то зверской жестокостью.

– И изнасиловали перед этим. А ей было-то всего лет пять. Убийц посадили всего на пару лет.

– Писали, что они в тюрьме повесились, все, как один – не выдержали издевательств. Думаешь, Фидель руку приложил?

– Не знаю. Не доказано, да и не докажут.

Затрезвонил мобильник, журналистка метнулась к рабместу.

– Алло.

– Вера Гольц? – В трубке зазвучал приятный баритон.

– Да. Кто это?

– Вас беспокоят из редакции «Мира Финансов». Говорят, у вас есть интервью с Лугининым?

– Откуда известно?

– Слухами земля полнится. Продадите?

Гольц присела, заговорила полушепотом, рукой прикрывая свободное ушко.

– Сколько?

– Учитывая интересность материала, готовы поднять расценки до трехсот долларов.