Сообщение от Совета радости не добавило, но и до моего появления Крис выглядела не лучшим образом.

— Агрима? — зеленоглазка сделала вид, что не понимает, о чем я.

Мы сидели в ее гостиной и пили чай. Да, наконец-то Крис впустила меня в свои покои. Туда, куда шастал белый дракон, а мне хода не было. Ревность вновь было подняла свою уродливую голову, но я задавил мерзкого змея. Сейчас не время для этого. Крис опять воздвигает стены, и я опять не знаю почему.

— Агрима. Ее запах витал в коридоре, а рядом с твоим столом и вовсе был концентрированным. У вас была беседа и я хочу знать ее тему.

— Серьезно? — Крис так резко дернулась, что янтарная жидкость выплеснулась из тонкой фарфоровой чашки. — Ты хочешь знать?

Мрак! Кажется, я опять перегнул палку. Крис еще не приняла меня. Или, по крайней мере, не полностью. Да и я не заявил свои права официально. Знаю, что Совет меня поддержит, а значит у драгоценной фактически нет выбора, но это не повод… Не повод быть классическим мужем из Истоков.

— Прости, я не так выразился. Если мы вместе в этом деле…

— А мы вместе?

Такой колючий, холодный тон… Чертова гномка, что же она такого ляпнула?!

— Вместе.

— Тогда почему ты не делишься информацией?

Отлично, значит Агрима разболтала что-то из того, что я хотел скрыть. Просто чудно, особенно в свете доверительных отношений, что я пытаюсь тут выстроить.

— Что именно ты хочешь знать?

Крис уставилась на меня пристально, жаль, что повод для разглядываний был совсем не тот.

— Для начала, почему из досье Марка исчезла информация об его специфичном Благословении?

Вот же Лики!

— Директива Совета.

Несмотря на то, что была вероятность, что Крис мне не поверит, она лишь кивнула.

— Хорошо, это понятно. Почему ты мне не сказал об этом?

Ожидаемо, но и на это у меня есть ответ:

— Это не моя тайна.

— Сколько еще «не твоих тайн», касающихся меня ты не раскрыл?

— Почему тебя? Это тайна Марка.

— Все, что касается Школы, касается и меня.

В чем-то Крис была права. Похоже, настало время сыграть в открытую.

— Крис, надеюсь на твое благоразумие.

Драгоценная саркастически усмехнулась:

— Дорогой, означает ли это, что сейчас ты мне поведаешь страшную тайну, о которой все и так в курсе?

Зараза зеленоглазая…

— Крис…

— Тай! Я не дурочка, уже давно поняла, что мое назначение — ширма, вот только не пойму для чего.

— Все не совсем так…

— Давай не будем! — драгоценная вскочила на ноги, обошла стол и встала в классическую позу сварливой жены. — Про покушения ты уже проболтался!

— Ладно, ладно! — поднял руки в защитном жесте.

Ситуация к веселью не располагала, но мне было смешно. Крис сама не понимала, насколько хороша сейчас, и что в действительности, она этой ссорой подпускает меня гораздо ближе, чем даже танцами.

Рывок и Крис уже у меня на коленях. Возмущенная возня продолжается какое-то время, но очень быстро она затихает, то ли пригревшись, то ли… Ну, допустим, в кабинете прохладно и ее устраивают мои объятья именно по этой причине. Допустим для ее спокойствия.

— Ты права, Эвальдос решил назначить тебя для отвода глаз.

— Это я уже знаю, но…

Порыв вскочить был задавлен на корню:

— Поцелую, если не угомонишься.

Очень хотелось, чтобы она продолжила сопротивляться и был повод применить «наказание», но к моей досаде Крис предупреждению вняла.

— Знаю, что у лорда Цениана были веские причины, — сдавшись, проговорила Крис. — Покушения все объясняют. Его состояние, решение, твое согласие на должность ассистента. Ты должен был присматривать за мной, заодно и за ситуацией. Только одного не пойму, почему он не назначил никого из деканов? С тобой ясно — должность ректора отвлекала бы слишком сильно, но остальные? Или…

— Да, драгоценная, мы с Эвальдосом подозревали кого-то из ближнего круга. Уж больно специфическими было последнее покушение.

— А точнее?

— Подброшенный в покои камефис…

— Это что?

— Милая, золотистая змейка, высасывающая душу. Угадай, в каких горах ее можно найти?

— Амракасадар… — проговорила она без заминки, чем немало удивила.

— Верно, но дело не столько в змее, сколько в доступе к комнатам ректора. По идее в них вообще никто не мог войти кроме него самого и тех, кому он дал разрешение…