ПЕРВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

"Не смотри так на меня, сестренка Танрэй... От твоего взгляда мне иногда кажется, что ты все понимаешь и читаешь в моей душе. Увы, маленькая обезьянка, увы тебе и мне. Зима меня побери! Эти черви молятся на тебя. Я видел даже, как они пытаются разрисовать каракулями свои глиняные "урыльники", подразумевая под этим "художеством" твое изображение. Богиня изувеченная и увековеченная. Ты трепетала бы от счастья, моя трогательная и впечатлительная землячка! А все остальные!.. Хе-хе, мы тоже, однако ж, не остались без внимания. Неужели новая маска их шамана нисколько не напоминает мою рожу?! Я в восторге, сейчас заплачу...

Не смотри так на меня, не надо. Ты не поймешь, не вспомнишь и не сумеешь. Ну, да, да, я хотел бы оказаться на месте Ала, а еще лучше - стать им самим. Да, я завидую ему во всем, как завидует тебе моя супружница. Ей доступно все, кроме одного, а тебе это далось с легкостью, ты - как сама Природа: непосредственная, непоследовательная, плодородная и нелогичная при всей своей гармонии. Глупая стихия. Бездушная стихия, лишившая меня моей родины - единственного, чего я по-настоящему любил в своей проклятой жизни. Ты, как и Природа - не богиня, но эти мартышки поклоняются и тебе, и ей... Я... ненавижу тебя. Ненавижу за то, что ты есть, за то, что ты так безумно хороша, за то, что из-за тебя я завидую черной завистью своему лучшему другу, своему злейшему врагу. Лучше ненавидеть или презирать, но не завидовать, а я не могу ни того, ни другого. Я отчаянно хочу стать Алом...

Не смотри так на меня, сестренка Танрэй"...

– Подойди ко мне, габ-шостер!
– произнес повелительный голос в голове юного Фирэ.

Он вздрогнул, вскинулся и, обернувшись, уже хотел резко ответить, что не является "габ-шостером", как вдруг увидел: за спиной у него никого нет. Ни души. Брат и его приверженцы бежали по дорожкам стадиона далеко впереди, на спортивных снарядах в центре тренировались другие оританяне, которые не прочь были бы теперь, когда "тес-габы" поднялись в своей значимости, присоединиться к некогда запрещенному течению... Но ни единой души поблизости...

Фирэ, так и не завязав шнурок на башмаке, поднялся на ноги и огляделся.

– Иди же сюда, да поскорей! Мне недосуг тратить на тебя столько времени!
– продолжал голос ниоткуда. Голос женщины.

И юноша, сам не зная как, пошел на призыв. Миновав два громадных каменных куба при входе на стадион, Фирэ разглядел вдалеке машину жены экономиста. Сама Ормона сидела на мраморной скамье и задумчиво чертила что-то прутиком на песке.

– Это ты звала меня, атме?
– спросил юный путешественник, приблизившись к женщине.

Ледяные глаза ощупали его. Ормона указала на сидение подле себя. Фирэ опустился рядом.

– Я довольна вашей службой, - заговорила жена Тессетена. И то же самое передал от своего имени Ал.

Юноша равнодушно пожал плечами:

– Я рад быть вам полезен, атме...
– по привычке проговорил он штампованную фразу, ничего собой не выражавшую.

Ормона усмехнулась:

– Ты сможешь навестить моего мужа, если вы правильно выполните новое поручение Ала...

В глазах Фирэ промелькнул интерес:

– Атме Тессетен захочет говорить с нами лично?

– С тобой, друг мой. С тобой.

– Как его здоровье?

– Он уже почти поправился, мой мальчик. Немного прихрамывает и пока еще мало выходит из дома, но его нога уже зажила. От тебя требуется одно: передать своему брату поручение Ала. Будешь ли участвовать в этом ты сам - решать тебе.

– Я слушаю, атме...

– Ну вот и умница. Мы найдем с тобой общий язык, сынок, она слегка улыбнулась и отвела с его лба каштановый чуб. Слушай...

Земля под ногами задрожала. Закачались шары фонарей по обе стороны дороги. Сотряслись ветви деревьев. Скрипнули механизмы в машине, и она слегка спружинила на рессорах.

– Слушай меня, Фирэ...

– Рот можешь закрыть, - Паском бросил стальной стек в пробирку и отошел от сидящего на полу туземца, чтобы сполоснуть руки.
– Жить будешь. Духи тьмы проиграли твоим духам, так что в лучшие края ты отправишься еще нескоро...

Дикарь ощупал горло, которое совсем еще недавно стискивало страшное удушье и резь. Теперь ему было значительно легче.

Протирая ладони чистой салфеткой, кулаптр с хитроватым прищуром раскосых темных глаз взглянул в его сторону.

– Назови мне разве только-только, с кем ты контак... с кем ты общался незадолго до того, как злой дух напал а тебя, добавил он.

Туземец не знал, зачем это нужно чудотворцу, но задавать вопросов не посмел и просто перечислил прозвища нескольких людей из племени. Паском покивал и вышел. Снаружи у костра его поджидал Ишвар.

– Здравствуй, атме Паском!
– сказал ученик Танрэй на языке ори.