Хмурясь, взглянула исподлобья на тетю. Ну что ей неймется? Время уже позднее, а мне еще теорию магии учить. Практическое занятие, как назло, завтра первой парой, а преподает ректор. Не хотелось бы опозориться.

— Если бы я так смотрела на ухажеров в Будеже, они бы все разбежались! Что ж, придется учить. Ну-ка, сожми руку в кулак, отогни большой палец и мизинчик, а теперь приставь к носу.

Я сжала руку в кулак, отогнула пальцы и потянулась к тете.

— Да не к моему! К своему!

Пожав плечами, так и сделала.

— А теперь смотри на мизинчик, представив, что это мужчина. Высокий, интересный блондин. Руку поворачивай вправо и влево и, не отрываясь, гляди на мужчину. То есть на мизинец. (1)

Я последовала тетушкиному совету. А, представив на месте мизинца-блондина Амадора Тори, прыснула от смеха.

— Во-о-от! — одобрительно кивнула тетя. — Уже получается! Запомни,

Валюшка, мужчины — они как дети. Улыбайся им, кокетничай, обещай побольше, но делай только то, что нужно тебе! И тогда от поклонников не будет отбоя. Я даже в своем возрасте не знаю как от них избавиться. Но чувствую, это так же бесполезно, как вытирать пыль с серванта! Только смахнешь, а она опять накапливается.

Я хрюкнула, вообразив, как ректор Тори разлегся на серванте в гостиной у тетушки, а я пытаюсь его смахнуть.

Тетя недовольно поморщилась:

— Мда, предстоит большая работа. Нужно написать Адаму, чтобы увеличил сумму за твое проживание. И мне все же следует переговорить с лирой Эндрю, просмотреть план занятий. Пусть твой отец и был против, надо добавить в программу этикет и танцы. Кстати, что вы сегодня проходили? Принеси-ка мне лекции!

Я послушно поднялась к себе в комнату и взяла из сумки тетрадь. А когда вернулась, тетя уже устроилась в кресле и включила торшер.

— Та-а-ак, опять был Модный приговор? Изучали корсеты? Тебе, да, пригодится, а мне они ни к чему. Это что же, в моду вновь входят панталоны? — изумилась тетя, вчитываясь в записи. Я, если честно, не запомнила, о чем говорила директриса. Пока записывала, вспоминала боевую стойку, которую нам сегодня показывал куратор. Скоро ведь практика, а я путаюсь, куда ногу отставить, как отклонить корпус и какой рукой делать замах. Тетя радостно вскрикнула: — Ах, так тут с кружавчиками! Совсем другое дело! Ты иди, Валюшка, а я пока почитаю на ночь. В смысле проконтролирую, чем ты там на курсах занималась!

Я поторопилась покинуть гостиную и поднялась в комнату, раскладывая на столе учебники. Эх, опять лягу спать не раньше полуночи. Но все же оно стоило того. Моя мечта сбылась — и я теперь студентка престижного целительского факультета. А если завтра наберусь смелости и переговорю с деканом, может, переведусь на отделение зельеварения. Тогда уж точно стану лучшей адепткой!

Жаль только снились мне ночью не любимые растения и работа в лаборатории, а ректор и гаргулья. Увы, эти двое последние несколько ночей прочно поселились в моих снах.

А с утра пораньше я вновь отправилась в академию. Правда, поезд сегодня задержался, и я опоздала. Как назло, ректор Тори уже был на месте — он горделиво стоял за кафедрой, обводя надменным взглядом присутствующих.

На лекции присутствовали студенты целительского факультета всех трех отделений. Вернее четырех, считая наше, малочисленное «элитное». Пятеро моих сокурсников сидели обособленно на последнем ряду, сбившись в кучку. Увидев меня, Вилка и Яцек зашептали, чтобы я проворнее шевелилась и пригнулась. Тихонько попыталась пробраться к своим, но услышала окрик ректора:

— Адептка Комарек! Вы опоздали!

— Да всего на минуту, — пролепетала я, положив сумку с учебниками на стол и пристраиваясь на скамью рядом с Вилкой.

— Иногда минуты решают все! — высокомерно заметил Амадор Тори. — И я не разрешал вам входить.

— Мне выйти? — уточнила я, вновь складывая учебники в сумку и поднимаясь с места.

Уж лучше пропущу лекцию, чем буду выслушивать колкие замечания.

— Ко мне! — процедил сквозь зубы мужчина.

— Что?

— Адептка Комарек, подойдите ко мне! — с раздражением произнес ректор.

Подбадриваемая сокурсниками, я поплелась вниз, к кафедре, тяжело вздыхая.

Вот как такой красивый мужчина может быть столь неприятным типом?

Проходя мимо первого ряда, столкнулась взглядом с адепткой Беде. Девица выглядела превосходно: светлые волосы уложены аккуратными волнами, изумрудная оправа очков идеально подходила и под цвет глаз, и под цвет мантии и даже туфельки из мягкой кожи были такого же цвета. Я так отвлеклась, что не заметила, как нога в этой красивой туфельке пнула меня по щиколотке. Не ожидая подобной подлости, споткнулась и, перелетев через ступеньку, упала в объятия ректора, который в этот момент вышел из-за кафедры мне навстречу.