Ближе к финишу Яцек со Змиевским тащили меня уже под руки, Вилка на бегу обмахивала меня какой-то веткой, а Полли подталкивала сзади. Я рухнула в руки Джеру Райту. Тот что-то проворчал про невыносимую тяжесть… наверное, своего бьггия или моего характера.

— Готовься, Комарек, завтра будем отрабатывать удары, — пригрозил Райт.

— Судьбы? — уточнила я, получив в ответ мрачный взгляд.

— Но ты всегда можешь передумать и зашить мои брюки, которые кто-то прогрыз…

— Не дождешься! — категорически отказалась я и упала в траву лицом.

Друзья сели рядом, Райт гордо удалился, правда, несколько раз спотыкался на

ровном месте. В траве мелькал змеиный хвост и раздавалось дружное фырканье змеелисицы и потто. Похоже, звери нашли себе новое развлечение — боевого мага.

— Лиска, а ты ректору настойку-то приготовила? — шепотом спросила Вилка. Вспомнив про ректора, я подскочила с места, позабыв о боли в ногах, и схватила сумку.

— Ползу! Вернее иду! — простонала я, прощаясь с друзьями.

— На всякий случай положила тебе в карман мармеладных паучков с червячками, — сообщила Вилка. — Если что, угостишь ректора. Может, подобреет?

Я в этом сильно сомневалась, но отказываться не стала.

Подруга зачем-то пробормотала мне вслед заклинание защиты от потусторонних сил, хотя ректор все еще был с нами, и я обреченно поплелась к преподавательскому

коттеджу.

Мне не повезло. У входа в ректорский коттедж столпились первокурсницы во главе с Ханкой Беде. Я спряталась за кустами и прислушалась к разговору.

Заметила, что Ханка держит в руках поднос, заставленный блюдами, а ее подружки перебивают друг друга, указывая на сладости:

— Скажи ему, что те ватрушки испекла я. По бабушкину рецепту!

— А пирожные-корзиночки делала я! Правда, форма не слишком удачная вышла.

— Если форма неудачная, забери! — приказала Ханка. — Я не понесу леру Тори испорченные продукты!

Наконец студентки прекратили верещать, адептка Беде облизала ярко-накрашенные губы, не иначе как расстаралась ради ректорского здоровья. Девушки спрятались за деревьями, а Ханка, пнув ногой дверь, пропела нежным голоском:

— Ректор Тори, откройте, пожалуйста, я вам гостинчик принесла.

— Кто? — рыкнул из-за двери ректор, да так громко, словно стоял и ждал, когда кто-нибудь постучит.

Мне даже его стало жалко — тяжело, бедненькому! Томится весь день взаперти с фиолетовыми волосами, ждет настойку, а тут тебе пирожные… подносами носят.

— Это адептка Беде, — пояснила Ханка.

— Идите в… в свой корпус, адептка Беде, — грозным голосом произнес Амадор Тори. — Я же просил меня не беспокоить, а вы в пятый раз приходите!

— Но я полагала… я думала… — попыталась возразить расстроенная Ханка.

— Видимо, для вас это вредно, — глухо пробурчал ректор и рявкнул: — Больше не приходите или влеплю строгий выговор!

— Ой! — Ханка поджала губы, оставила поднос на крыльце и уныло поплелась по тропинке подальше от ректорского коттеджа.

Девицы, выбежали из укрытия и окружили ее.

— Ну что там? Взял? Дверь открыл?

— Открыл, — беззастенчиво соврала нахалка. — Такой бледный, еле держится на ногах.

— Это проклятие! — со знанием дела произнесла рыженькая студентка.

— Или кто-то сделал отворот, чтобы ректор никому не достался! — трагическим голосом проговорила темненькая девица.

— А может… может он сохнет от неразделенной любви? — охнула еще одна дуреха. — У него вроде невеста есть? Наверное, страдает в разлуке, вот и заболел! Оба страдают!

Девица прижала руки к груди, а я не удержалась от смешка. Пока невеста лера Тори, то есть я, страдала, сидя среди колючих веток кустов и ждала, когда разойдутся поклонницы. А уж чтобы Амадор Тори по кому-то страдал, и вовсе трудно представить.

Наконец девушки наохались и пошли к своему корпусу, только Ханка все оборачивалась. Видимо, надеялась, что ректор заберет поднос. А я бы тоже не взяла, еще неизвестно, чего они ему в эти пирожные подмешали.

Выбралась из укрытия и постучала в дверь.

— Что? Опять?! — рявнул ректор.

— Не опять, а снова, — огрызнулась в ответ. — Это я, адептка Комарек! Откройте!

Как ни странно, дверь тут же приоткрылась, а я юркнула внутрь. Ректора в коридоре не заметила. Интересно, кто тогда говорил и открывал дверь, которая, к слову, тут же захлопнулась. Вспомнив, что глава академии силен в бытовой магии, все встало на свои места. Видимо, дом напичкан всякими охранками, шумелками и пугалками.