Сказанное, как-то плохо укладывается в ее голове, потому что смехотворно. Вэлиан знает как минимум десяток дев, которых взяли силой. Это сделали одурманенные победой, в пьяном угаре и…

– Прежде чем ты начнешь возражать и пытаться вразумить меня скажи: много ли ты знаешь драконов-насильников?

Ни одного. Хотя, нет, один вот сидит перед ней. На нем ее список заканчивается.

– Но что я должна сделать? Что?

Боги или провидение верно смеются над ней. Хороший источник они выбрали, чтобы дать ответы на мучающие ее вопросы.

– Это печать поцелуя.

Исфандияр улыбается. Ярко, открыто, весело и вновь знакомо.

– Дева, ты совсем не интересуешься романтичными историями? В них все же встречается правда.

Вэл только морщит нос. Она знакома с мечтательными девами, что предаются чтению романов и ждут принца на белом коне. Им невдомек, что принцы – это достаточно редкое явление и конкуренция за их коней наижесточайшая.

– Что до меня, то я не получу покоя пока не появится в моей жизни та, что отдаст мне то, что принадлежит другому.

О, как! Вэл отдает должное неизвестной красотке – с фантазией у нее все в порядке.

– Разве мало девственниц было в вашей жизни? Я уверена, что и в гареме, если поискать найдется хотя бы одна такая.

– Последняя из угасшего рода искр, – поправляет ее Исфандияр, приподняв уголки губ в грустной улыбке. – Ты именно такая.

Вэлиан фыркает. Она злится. Почему именно ее угораздило вляпаться в эту историю? Почему, где проклятия, там сразу должна появиться она и разрешить все это?

“Потому что ты сама захотела этого и напросилась в компанию Сфайрата!”

Они возвращаются во дворец, вновь оказываются на пустынной площадке. Все произошло в мгновение ока, стоило только Вэл оказаться рядом с опечаленным монархом. Интуиция говорит ей, что нельзя верить этому образу. Ничего не сходится. Ничего. Он вынуждает и шантажирует ее, а это, хоть убей, но все же подлость.

– Но ты хочешь все и сразу.

– Разве можно упрекать меня в этом?

Интересуется он, привлекая ее к себе. Вэл задумывается и пропускает тот момент, когда дракон подхватывает ее на руки и несет в свои покои. Он ставит ее на кровать, тянет к себе, завладевая губами... Она отвечает на его поцелуй, но лишь на мгновение.

– Что даст этот поцелуй? Почему он так важен для вас.

Неужели это происходит с каждой драконницей, которую вдруг подвели под венец?

– Ты не дракон.

– И что с того?

Вэл держит его руки, не давая им соскользнуть куда-либо еще. Ей жутко не по себе от всего происходящего. Ее тошнит и виной тому не алкоголь, а то, что он делает сейчас, а еще то на что она соглашается только бы понять, добиться истины, которую Сфайрат так и не удосужился сказать ей.

– Ты – одна, а нас всегда двое. В союзе с драконницей – четверо.

Арифметика. У Вэл начинает болеть голова.

– Значит все дело лишь в том, что дракон будет предаваться тихой грусти?

Это так мило. Это так…невероятно. Это так… Вэл вынуждена признать, что есть в его словах доля истины. Сфайрат-человек все же отличается от Сфайрата-дракона. Он совсем другой после своих полетов.

– Ты хочешь очень многого.

– Я – император и дракон. Я всегда получаю то, что захочу.

– Я поняла, – наконец выдает Вэл и быстро добавляет. – Хорошо.

Император приподнимает бровь, ожидая пояснений. Все правильно: она слишком быстро сдалась и поэтому он сомневается. В светлых глазах мужчины горит свет академического любопытства. Ему интересно, что она задумала.

– Но у меня есть условие.

– У тебя уже было условие. Ты пожелала стать императрицей.

Вэл фыркает, стремясь оттолкнуть его от себя. Дракон остается непреклонен и не желает отпускать ее, сжимая кольцо рук сильнее.

– Это не условие, а обстоятельство. Вынужденное. Не будь его ты бы не стал устраивать танцы с бубнами…

Он вновь смеется, запрокидывая голову, демонстрируя беззащитную шею. У Вэл чешутся руки, чтобы прикоснуться к ней.

– А попытался иначе.

– Чего ты хочешь, хитрая ящерица? Что я упустил? Что так приглянулось тебе?

Вэл кривит губами. Он никогда не догадается, потому что всю жизнь шел напролом.

– Я хочу ухаживаний.

– Танцев с бубнами, – уточняет тот мрачно.

– Ухаживаний, а не демонстрацию золота, земель, загадок, чудес словно все это товары, а мы находимся в лавке. Ты ведь знаешь, как делается это?