– Я и не пыталась. Я праздновала. Вино оказалось крепленным, утро жарким, а ванна слишком горячей.

– Праздновала? Что, позволь, полюбопытствовать?

– Своё блистательное будущее.

Она протягивает руку к парящей посуде, но та ускользает из ее пальцев и садится в пятерню дракона. Вэл только вздыхает в ответ, но все же приподнимается на месте, собираясь забрать кубок из рук мужчины. Ее не беспокоит ее вид, приоткрывшаяся грудь, в смелом и донельзя глубоком вырезе халата. Все идет по плану. Вот только пить ужасно хочется.

– Ты стремилась к этому?

Вэл жмет плечами.

– Нет. Но…

Вэл вздыхает, вновь собираясь произнести слова об опальном князе, покупках и меркантильных желаниях. Это неправда всего лишь отчасти. Это другая истина случившейся с ней реальности. Император тянется к ее лицу, приподнимая его, чтобы она смотрела в его глаза.

– Продолжай! Хочу знать, о чем ты думаешь.

Ее раздражает эта фраза и повелительный тон. Она не чувствует в его словах притворства, но все равно сомневается в нем. Какое ему дело до абсолютно посторонней женщины? Он бы и не заметил ее, не прижмись она к нему теснее, чем надо. Ему и сейчас важнее собственное любопытство, а не ее состояние.

– Я не стремилась к этому. Меня жутко бесит и раздражает, что я не могу самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Раньше, мне казалось, что все иначе, а теперь… Я приняла условия игры мира мужчин и делаю тоже самое.

Ее откровение не произвело на императора никакого впечатления. Чтобы сделал Сфайрат скажи она ему об этом? Он бы сказал, что любит ее. Это было важно и только это имело значение. Ей становилось абсолютно все равно на выкуп, договоренности, горы золота и все остальное.

– Значит… Ты просто напилась?

– Я не рассчитала. Я говорила.

Дракон отодвигает кубок еще дальше, предлагая дотянуться до него самостоятельно. Это сердит Вэл всего лишь мгновение. Уловка Исфандияра проста – она наклонится и даст ему увидеть все, что он уже лицезрел под тонким покровом ткани. Император несмотря на все сказанное продолжает оставаться озабоченным мужиком, хотя, наверняка, баб у него было столько, что пора бы угадывать содержимое блуз, бросив всего один-единственный взгляд на них.

– Тогда ты не расстроишься, если скажу, что все разрешилось и без твоего присутствия?

Вэл кивает, но ей совсем не по нутру то, что говорит этот дракон. Он уже обхитрил ее. Уже дважды он предугадал ее мысли. Что на этот раз?

– Ну, – тянет она. – Смотря, о чем идет речь.

– Пока ты спала приходил мой первый советник.

Ей становится холодно, но вовсе не из-за прохладной свежести напитка.

– Это ведь не первый его визит, мой господин?

– Исфандияр.

Свитки сыплются на пол с глухим стуком и шелестом сворачиваемых страниц. Вэл пьет, стараясь не обращать внимание на руки, что развязывают поясок, соскальзывая на ее обнаженные бедра. Роль гетеры никогда не давалась ей. Трудно довольствоваться чьими-то воспоминаниями и врученными образами. Еще труднее изображать то, чего не знаешь.

– Я дал ему возможность насладиться своим будущим счастьем.

– Ты показал меня ему. В твоих покоях. В твоей кровати. Голую.

– Все было бы иначе, не реши ты злоупотребить крепкими напитками.

Вэл заставляет себя приподнять уголки губ в вежливой улыбке. Она все прекрасно поняла и держится лишь потому, что у нее есть шанс все исправить. Если только Шаадия была права. Если только все дело в лампе, а не в самом драконе, что может быть получил в свои способности власть над временем. Она подбирает с груди мужчины темную прядь, пропуская ее между пальцами.

– Хочу знать: что тебе моя девственность, Исфандияр? Это далеко не штучный товар.

Мигом расширившиеся зрачки дракона пугают ее. Теперь можно не волноваться, что все зайдет слишком далеко, но все равно Исфандияр – не Сфайрат с его пониманием и терпением.

– Ты последняя из угасшего рода. Это важно.

– Кому важно?

– Мне. Проклятию что висит надо мной и моим родом.

Вэл сдерживает возглас отрицания. Она – не последняя! Есть еще метресса Сорге. Однако, дракону это знать совсем не обязательно.

“А может все-таки стоит сказать ему об этом? Все прекратится.”

Верно. Скорее всего все закончится вот так. Если только этот дракон вдруг не решил, что она его раз и навсегда, если только он способен дать задний ход запущенным решениям, если только он поверит ей. У нее и всех остальных останутся лишь воспоминания, вечное осознание того, что произошло на самом деле. Сможет ли она жить с этим? Наверное, да. Все проходит. Злость, стыд, позор и сожаление тоже пройдут.

– Что, если я не последняя и ты ошибся?