Как-то очень легко все получилось, особенно после ее потерянного взгляда, наполненных желчью слов о прелестях пребывания в Хорругарисе и новости об увольнении.

– Я не буду клясться Вселенной. Нет. Я, наоборот, пообещаю тебе и ей, что я не останусь в горах… Нет! Хватит! Это ты не знаешь, что это такое!

Вэл поднимается, пытаясь освободиться от его рук. Он держит ее, даже после того, как она воспламеняется.

– Я-то как раз очень хорошо понимаю это!.. Ты думаешь это решение дается мне легко?! Как я, по-твоему, буду чувствовать себя все это время?!

Как мальчишка, которому диктуют условия. Но уж лучше родственники, чем те кто когда-то обрек его на ссылку, а теперь придержал новости о его «невиновности» до лучших времен только потому что кому-то выгодно поиметь с этой ситуации все, чем приобрести в его лице того кто станет противоречить и оспаривать их решения.

– Замечательно! Именно так! Не надо рассказывать, что ты руководствуешь одними лишь только мыслями обо мне. Ты думаешь, как будет легче тебе! Я – балласт для тебя!

Это невыносимо, когда женщина что рядом с тобой не понимает тебя.

– Ну что ты такое говоришь?!.. Ты сама сказала, что не стала бы рисковать мной!..

Она перекидывается так быстро и неожиданно, что Сфайрат хватает пустоту, чуть было, не падая на кровать. Ящерица показывается с другой стороны койки, подбегая к двери, вновь превращаясь в женщину.

– Я ждала, что мы разделим эти опасности вместе, Сфайрат. Ведь об этом мы говорили вчера? Быстро ты передумал, стоило…

Она закрывает рот, поджимает губы так, что они белеют, сдерживая себя отчего-то и тянет дверь на себя.

– Вэл! – он не успевает нагнать ее. – На тебе одна лишь больничная рубашка!

Она вспыхивает от макушки до пяток, сжигая тонкую ткань, быстро уменьшаясь и падая на пол голубой ящерицей.

– Мне нужно побыть одной.

– Вэлиан!

Она просто исчезает в больничном коридоре, вызвав своим появлением несколько испуганных возгласов.

***

«Все это как-то слишком!»

Вэл наконец остановилась. Бегать ящерицей было еще не слишком привычно, но пока она в этом состоянии, то быстрее идет регенерация и она может быть уверена в том, что Сфайрат не найдет ее вот так просто. Метка отчего не действует так явно, когда она в таком состоянии. Он может найти ее, но не с точностью до сантиметра.

«Пусть идет!!! Пусть чешет к своему деду! Ко всем этим драконицам!»

Ей бы очень хотелось, чтобы он понял ее хотя бы в этом и не стал гнаться, хотя бы сейчас. В пребывании ящерицей есть еще кое-какие плюсы кроме юркости, миниатюрности и незаметности – плакать не получается.

«Нет-нет! Не надо мне такого! Он бы интересно отпустил меня?! Что бы он сказал мне в таком случае? Вряд ли это было бы: «конечно, милая, иди, а я подожду тебя дома!»

Саламандре просто хочется лежать в тени деревьев, закопавшись в прохладу рыхлой земли, смотреть на ноги и яркие образы проходящих людей, слышать их разговоры и не думать ни о чем. Чтобы это продолжалось так долго, насколько это вообще возможно.

«Ты уволена!»

Вот только прятки проблемы не решали. Она прикрыла глаза, раскачиваясь на волнах звериной меланхолии, думая обо всем сказанном, где-то жалея, но в основном хваля себя за то, что смогла сдержать язык за зубами и не сказать все что она думает.

«Надо бы найти ту копию договора и посмотреть все что касается увольнений.»

В какой-то момент ей очень хотелось выкрикнуть ему, чтобы он забирал свои деньги и искал невесту в новых краях. Там было бы ему все, что так не хватает в ней: покорность и «соответствие занимаемой должности».

«Что толку? Он бы не стал делать и говорить чего-либо, не будучи уверенным в себе.»

Хорошо, что не выкрикнула. Неизвестно, что еще бы наговорила ему с горяча.

– Вэлиан!

Ящерица приоткрыла глаза и посмотрела перед собой. Ей показалось? Нет. Сердце стало биться чаще, а так происходило только рядом с одним существом.

«Просто одна была маленькая ящерка очарована одной большой!»

Она все еще очарована им и оттого больно еще сильнее: раньше он считался с ней, хоть как-то, а теперь готов оставить как вещь, дома, на каминной полке и все только потому, что она беспомощна, толку от нее – дом прибирать, вещь штопать, да шторы для гостиной подобрать.

В груди стало печь еще сильнее.

– Вэлиан?!

– Мы будем искать ее здесь до бесконечности.

При звуке этого голоса она заползла в кусты подальше. Рэндалл постоянно всем недоволен. Как вообще справляется со своей жизнью?

– Она ведь может перемещаться, а парк, он просто огромный.

Не такой уж и огромный. Он просто очень красивый. Чем-то напоминает руины светлых эльфов. Светлые стены, резные окна и очень много растений. Одни обвивают стены, другие раскрашивают их собой, третьи разбрасывают яркие цветы