Теперь Амирджан и Алена поняли, почему обоим показалось, что в доме кто-то был.

— Как ты узнала о моем убежище? — удивился Амирджан, когда девушка умолкла.

— Я давно о нем знаю, — усмехнулась Амайни.

— Откуда?

— Ты писал об этом доме другу Заиру, а Заир — брат Раис, которая замужем за моим старшим братом Хайри, — пояснила Амайни. — Они, конечно, не знали, где находится убежище, потому что этого ты Заиру не писал. Но я легко вычислила, где оно находится.

— И почему же ты передумала убивать меня? — спросил Амирджан.

— Мне здесь понравилось, — ответила Амайни. — А я не смогу приходить сюда, если ты будешь мертв. К тому же ты уже не женишься, и убивать тебя нет смысла.

— Я не женюсь на Фирузи, но это не значит, что женюсь на тебе, — сказал Амирджан.

— А я больше не хочу за тебя замуж. Хочу найти другого жениха, как твоя сестра Динора. И хочу, чтобы этот парень был похож на него, — Амайни указала на Дэна.

Амирджан взглянул на Дэна с оттенком ревности: они же похожи, как братья, чего еще ей надо?

Дэн и Алена сидели на скамейке и с интересом слушали рассказ девушки.

Дэн смущенно опустил глаза, а Алена сказала:

— Я еще не все вспомнила о своем муже, но уверена, другого такого нет во всей вселенной.

— Мне не повезло, ты встретила его раньше, чем я, — вздохнула Амайни, подхватила волосы в пучок, завернула их в узел на голове и принялась накручивать тюрбан.

Если бы и Марина слышала этот разговор, она прыгала бы от радости. Теперь у сына шейха нет другого выхода, кроме как жениться на ней.

Амирджан молчал. Он совсем приуныл. Он вспомнил, что не может отменить свадьбу, потому что гости начнут съезжаться уже завтра с утра. И у него только один шанс не упасть в грязь лицом — это умереть. Хотя нет, есть второй: жениться по-настоящему на Марине Дымовой. Он думал, ему все равно, но почему-то эта перспектива его совсем не радовала, несмотря на то, что Марина тоже красивая девушка. Может, потому, что в ее готовности помочь ему он не почувствовал искренности.

Амайни накрутила тюрбан, платок завязывать не стала. Взяла свой арбалет и сказала:

— Мне пора, иначе дома потеряют. Желаю вам счастья, Дэн и Алена. И тебе тоже, Амирджан.

Она повернулась и направилась к туннелю, который вел к узкоколейке.

— А ты как сюда вообще попала? — вдруг спохватился Амирджан. — Без вездехода, без сопровождения? Почему наши наблюдатели тебя не заметили?

Девушка обернулась и ответила на все вопросы:

— Приехала на лошади. Я не кисейная барышня, и уже давно езжу по пустыне одна. И не смотри так удивленно, отец знает, что я люблю пустыню, и никогда не заблужусь, поэтому отпускает меня. А мимо твоего оазиса я не проезжала. Нашла другой вход в твою пещеру, километрах в десяти от Эль-Сабира. Моя лошадь пасется там, у выхода. Всего хорошего, прощайте.

И она снова направилась к туннелю.

Но не успела сделать и двух шагов. Земля вздрогнула, и со свода пещеры посыпались мелкие камешки и пыль.

— Быстро все в дом! — приказал Амирджан, в один прыжок догнал Амайни, схватил в охапку и побежал к открытой двери.

Алене и Дэну повторять приказ не пришлось, они вскочили со скамейки и бросились в дом. Все четверо остановились в прихожей, где сразу стало тесно. Они ощутили еще один толчок, и все стихло. Молодые люди подождали пару минут, слушая, как по крыше дома шуршит песок, но толчки больше не повторялись.

— Можно выходить, — констатировал Амирджан. — Больше трясти не будет.

Амайни вышла первой, за ней Алена и Дэн, потом Амирджан. Все направились к туннелю. Бабочки по-прежнему кружились над цветами, а вот животные вели себя странно. Они все целеустремленно бежали навстречу людям, едва не прыгая им под ноги, шарахались в сторону, и продолжали бежать дальше, в пещеру.

— У них что, какая-то миграция? — спросила Амайни. — Амирджан, ты видел такое раньше?

— Нет, никогда, — ответил он.

— Мне кажется, или здесь стало темнее? — спросила Алена, когда они прошли по туннелю метров тридцать.

— Ничего удивительного, на поверхности наступают сумерки, и лианы светятся не так интенсивно, — ответил Амирджан.

— Неужели уже вечер? — удивилась Алена.

Они с Амирджаном пришли сюда в десять утра. Но, странное дело, время обеда прошло, а она еще не проголодалась.

— Сейчас, наверное, часов пять, — предположил Амирджан.

Дэн взглянул на часы на своем телефоне и сказал: