"Это был просто глупый сон" — еще раз успокоила я себя

— Проснулась, — Хаул улыбнулся и выдвинул для меня резной табурет из-под стола. — Садись, я думал, ты поспишь подольше и не успел ничего приготовить.

Я вылезла из-под одеяла и направилась к своему мужчине. Обняв его со спины, поцеловала между лопатками. Он замер, буквально встал как вкопанный.

— Что-то не так? — насторожилась я.

— Наоборот, — хриплым голосом ответил он, — я и надеяться не мог, что все выйдет так хорошо.

Разжав мои руки, он развернулся и обнял. Поставив подбородок на его грудь, я подняла на него взгляд. В его глазах плескалось столько восторга и нежности, что не удержавшись, тихо выдохнула

— Я люблю тебя, но если когда-нибудь увижу рядом с тобой другую…

Закончить фразу мне не дал громкий раскатистый смех. Подхватив под колени, мой храмовник поднял меня и закружил по комнате.

— Хаул, — взвизгнула я. — Поставь на пол!

Но никто меня не слушал, этот негодник продолжал держать меня на весу.

— Я никогда даже не посмотрю в сторону другой. Мне нужна только ты. Это мне нужно опасаться, что ты устанешь от компании темного, и пойдешь искать утешения у того, чей характер проще и легче.

Я невольно покосилась на стол, где по тарелкам были разложены овощи и мясо. Хм. Любит, на руках носит, обеды готовит. Готов ради меня на ратные подвиги. Снова глянула на своего жнеца. А еще перспективный, небедный, наделен властью.

— Знаешь, родной, — я пригладил его густые локоны, и хитро прищурилась, — пока я только в выигрыше. А если ты накормишь меня чем-нибудь вкусненьким, так и вовсе испытаю ни с чем несравнимое счастье.

— Ну, покормить это я запросто, — меня, наконец-то, опустили на пол.

Усевшись за стол, я взяла кусочек нарезанной моркови и отправила в рот. Вспомнился сон.

Две несчастные голодные женщины. Их лица встали у меня перед глазами.

— Хаул, помнишь, я рассказывала тебе, что мне снится межмирье. Сегодня я опять видела его, а еще женщин, что пытаются там выжить. Как ты думаешь, может, это вещие сны?

Храмовник замер на мгновение с картошкой в руках и снова принялся ее шинковать.

— Еще ни разу портал при прорыве не отдавал живых. Тела, да, бывало, выпадали. Некоторые были насколько в жутком состоянии, что у нас решили вообще не распространять информацию об этом.

— А что ними было? Мне-то можно рассказать? — я внутренне подобралась, страшно даже было услышать ответ.

Хаул вздохнул и отложил нож в сторону.

— Грязные, тощие, многие покрытые ранами разной степени свежести. Кое-кого удавалось оживить. Безумцы: кто-то начинал кричать о демонах, дорогах, богах. В общем, Ирина, я не знаю, почему тебе продолжает это сниться, но попасть в межмирье — это получить от Тагрунса купон на смерть.

Сглотнув, я придвинула к себе дощечку и принялась ему помогать с нарезкой. Это был наш первый семейный обед, который мы готовили вместе. Не хотелось его омрачать тяжелыми мыслями.

Через полчаса мы уплетали за обе щеки вкуснейшее жаркое. Мой жнец оказался отменным поваром, ну, а после меня снова понесли баиньки.

Следующие несколько дней выдались суматошными. Обещанная комиссия в срок не приехала. Вместо нее у административного здания приземлился шикарный серебряный дракон, на груди которого висел, ни больше, ни меньше, а почтовый ящик, из которого вынули присланную нам корреспонденцию.

После отлета чешуйчатого почтальона состоялся внеочередной педсовет, но в этот раз Хаул внимательно слушал ректора и постоянно переводил взгляд с одного преподавателя на другого. Храмовники искали засланного диверсанта, который мешал нам жить с завидной регулярностью.

Чем?

Ну, хотя бы тем, что за четыре дня до этого у меня пропал из шкафчика на кафедре новый сборник лекций и учебная программа. И вот теперь злая на весь мир, я должна была переписывать все в третий раз.

Сидя на последнем ряду в аудитории, мы выслушивали все новые требования комиссии, которые зачитывал декан Фигр. Количество требуемой документации поприбавилось. ХоШио постоянно бросала на меня косые взгляды. Экзаменационный материал я ей так и не отдала. И не потому что у меня его не было, а потому что на кафедре я теперь и промокашки не оставлю. А то или сгорит, или пропадет таинственно и безвозвратно.

К слову, моя начальница потихоньку превращалась в тирана. Она тщательно вылизывала отведенные нам аудитории. Расписывала таблички на двери. Оформляла лаборатории для практических занятий целителей, при этом я не заметила, чтобы хоть что-то подобное делалось для некромантов.

В общем, сразу было видно, за какую специальность она радеет.

Моего Хаула она откровенно ненавидела. Он же предпочитал делать вид, что она не существует и отдавал приказы ей так, словно с воздухом общается.