— Что мне этот Лондон, — махнул рукой мистер Робинсон, — пока заказ дойдет, пока все привезут… Уж лучше мы сами что-нибудь придумаем. Когда есть голова на плечах и руки на правильном месте, любая задача становится выполнимой.

— Ну не скажите. Сейчас службы доставки работают очень быстро и качественно, — с азартом прирожденного торгового агента распиналась я. — Вам останется только распаковать покупку и прочитать инструкцию. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Заказ дойдет до вас за неделю, если вы отправите письмо ближайшим поездом. Когда он, кстати?

— Поезд? — растерялся мужчина и беспомощно моргнул. — А… Я не знаю. Не слежу за этим как-то.

— Ну как же, — попробовала я подступиться еще раз. — Ведь это единственный источник связи Гленмара с остальным миром. Кому как не вам знать об этом? Вы же одно из главных лиц города, инспектор.

— Ну да, — без энтузиазма согласился тот, — но поезд это такая ненадежная штука… Он то ходит, то не ходит. Кто его разберет.

Барбара стояла рядом и не пыталась вмешаться в наш разговор. Видимо, этот вопрос ее совсем не интересует. А я чуть не заскрипела зубами от досады. И здесь все глухо. Какое удивительное единодушие проявляют жители Гленмара в своем стремлении всячески откреститься от железнодорожного транспорта. Нет, это точно какой-то заговор.

— Вивиан, — раздался над ухом знакомый голос, а чужая рука приобняла меня за талию, — что я слышу? Неужели вы надумали нас покинуть?

— Нет, что вы, — мне понадобилось огромное усилие, чтобы не отшатнуться, — ни в коем случает. Я просто спросила. Мало ли, что может случиться.

— Вот и правильно, — улыбнулся Тобиас Морт, — у нас здесь чудесное место. А после того, как я продемонстрирую собравшимся картину, что вы нарисовали, уверен, у вас не будет отбоя от заказов.

Пальцы мэра поглаживали кожу на талии сквозь ткань платья, и от этого по всему телу разбегались неприятные мурашки. Удушливый сладковатый запах какого-то тяжелого парфюма обволакивал со всех сторон и забивался в ноздри. Как же мне неприятен этот мужчина. После вечеринки придется долго-долго отмываться, чтобы смыть с себя ощущение чужого интереса.

— Это было бы очень здорово, — пробормотала в ответ.

— Ну что же, тогда не будем затягивать.

Мэр кивнул инспектору и подвел меня к одной из стен, где стоял накрытый тканью мольберт.

— Дамы и господа, — произнес он, не повышая голоса, но все разговоры разом затихли, — все вы знаете, что моя любимая Аннабель скоро выходит замуж. И в честь этого события я хочу сделать ей подарок.

Мужчина легким движением сдернул покрывало с картины, демонстрируя ее собравшимся. И я тоже посчитала нужным еще раз оценить собственный «шедевр».

М-да, то ли на ней отразились мои чувства, то ли так повлиял яркий электрический свет и вычурная рама, но только сейчас я заметила, насколько надменной и заносчивой получилась на рисунке Аннабель Морт. Взгляд, поворот головы, положение рук — все говорило о том, что она мнит себя выше всех. Не портрет, а зеркало пороков.

Но, наверное, кроме меня, этого никто не увидел. Гости восторженно хлопали, мэр улыбался, наслаждаясь произведенным эффектом, а довольная Аннабель что-то шептала на ухо Эрику.

— Это для тебя, дорогая, — обратился мэр к дочери, а потом продолжил: — Надеюсь, картина займет почетное место в вашем новом с Эриком доме. И не могу не отметить ту, чьи руки сотворили подобное чудо. Мисс Вивиан Вуд — талантливая художница и просто очаровательная девушка.

Гостиная снова взорвалась аплодисментами, а я стояла и не знала, куда себя деть. Терпеть не могу такое внимание. И взгляды вокруг такие липкие, тяжелые, навязчивые, так и норовят забраться под кожу, зацепить посильнее. Меня будто со всех сторон рассмотрели, оценили и навесили ярлык.

Натянуто улыбаясь, блуждала взглядом по толпе и вдруг споткнулась о смутно знакомое лицо. Мужчина лет сорока стоял возле дивана с бокалом вина. У него была очень запоминающаяся внешность — грузная фигура, крупные черты лица с большим носом и губами, тонкие брови, очень светлые, даже какие-то белесые волосы. Увидев его один раз, сложно было не запомнить. Так что я и запомнила, хоть видела не вживую, а на экране телевизора и на страницах газет. Вот только не могло этого человека быть в Гленмаре, никак не могло. Потому что Реджинальд Уитлок повесился в камере за день до оглашения своего приговора.

Гости вернулись к напиткам и разговорам, а я стояла, ошарашенная узнаванием, и пыталась сообразить, что вообще происходит. Это Уитлок? Взяточник и мошенник? Нет, ведь он же умер, об этом во всех новостях говорили. И Эрик еще так долго ругался на недотепистых охранников, которые допустили подобное.

Может быть это просто очень похожий на него человек? Да, конечно, по-другому никак. Те фотографии в газетах были некачественными, да и по телевизору многого не увидишь, так что я вполне могла обознаться. А они просто похожи, вот и все.