Шрифт:
Еще одна пауза. И слишком внимательные глаза слушателей. Хоть бы один продолжал караулить.
— И что получается? Первый сын промотал состояние, грешил, но раскаялся и стал праведником. Второй же следовал правилам, но превратился в грешника. Конечно, и у него будет шанс одуматься, но на примере этой притчи можно увидеть, что у человека, познавшего грех и страдания, больше шансов вернуться к Господу, чем у живущего спокойной размеренной жизнью.
Ворот неосознанно приосанился и в его все еще сиплом голосе звучали новые нотки.
— Стикс не просто место средоточия потерявших веру людей. Это заблудший мир, которому кто-то должен показаться дорогу к любящему отцу. И для этого Стиксу нужна Церковь.
— Фанатик придурошный… — беззлобно выругался Скала, — С годами ты умнее не становишься, я посмотрю.
— Понимай, как хочешь, — так же без особых эмоций отмахнулся Ворот.
Скала не стал спорить. От души зевнул, собрал пустые кружки и, уже спускаясь в люк, бросил:
— Что самое интересное, ты ведь найдешь тех, кто поверит всем этим вашим церковным россказням. И к чему это все приведет в итоге, мы тоже все в курсе.
Безответный выпад Скалы повесил в ночном воздухе неловкую паузу. Кнут мялся, не зная, как поддержать напарника, а Тарч, потеребив часы, извиняющимся тоном отметил:
— Не уснет уже. Ему через час заступать на пост. Ворот, не обращай внимание, я бы на его месте тоже нервничал.
— Что так?
— Мы же к обеду Тихий приедем уже. И может случиться, что Скала следующий вечер не переживет.
Глава 7. Тихий
Шнек навис над раковиной, старательно намыливая и без того чистые руки.
Ровные, окрашенные в белый цвет стены, плотные жалюзи на окнах, яркие светильники на потолке, широкая кушетка под мятой одноразовой простыней — знахарей всегда тянуло оформлять кабинеты во врачебном стиле.
— Готовы?
— Почти, — Скала положил на стол нож, к остальному оружию, отошел в дальний угол и протянул командиру сложенные вместе запястья, — Вяжи.
Кумник нахмурился.
— Обойдемся.
— Вяжи, командир.
— Я все равно выстрелю раньше, чем ты дернешься.
Скала руки не опустил, и Кумник сдался.
— Спиной, тогда уж, повернись.
Запястья за широкой спиной не сошлись, и пришлось вязать несколько узлов.
— Может, просто усыпим? — вкрадчиво, с участием влез в разговор Шнек, — Знаете ли, не хочется кабинет ремонтировать после ваших перестрелок.
Скала так выразительно скрипнул зубами, что знахарь тут же отошел, примиряюще поднимая руки, но Кумник все же успокоил:
— Перестрелки не будет. Мне хватит одного выстрела, — и добавил, оглянувшись на Яру, — Двух.
Сидевшая в противоположном конце кабинета девушка от испуга вцепилась край столешницы. Ей ничего не сказали о том, что именно сделает знахарь, но честно предупредили — от его слов будут зависеть сразу обе жизни, и её, и Скалы. Добровольно идти на плаху было дико, но выбора ей не оставили.
Кумник отошел на середину комнаты, поднял руки и нацелил пистолеты — один на сжавшуюся Яру, второй — на неподвижно стоящего в углу друга.
— Начинай.
Шнек сочувствующе оглядел троицуподошел к девушке, положил руки на ее голову, тут же убрал их за спину, отступил и кивком предложил Кумнику отойти в сторонку. Тот покривился от ненужной задержки, но подошел.
Чтобы шептать Кумнику на ухо, до неловкости высокому знахарю пришлось изрядно согнуться. От смущения он переминал пальцы и вкладывал в слова намного больше участия, чем стоило бы:
— Я все понимаю, но зачем так круто? Он же ваш друг. Давайте, я помогу им выйти из поселка, и пусть идут на все четыре стороны?
— Нет, — командир ответил весьма категорично.
Шнек же продолжал настаивать:
— Я все понимаю, это против правил, но, говорят, они вполне нормально живут. Вдали от всех, одиноко, но живут же.
— Нет. Это не жизнь.
— Я все понимаю, но даже если она… ее, конечно, придется убить. Но, может быть, он еще сможет остаться… нормальным.
— Вот и посмотрим.
— Я все понимаю, но…
— Шнек, мы уже все обсудили. Делай.
Знахарь вернулся к Яре, на этот раз уверенно, поднял руки, закрыл глаза, замер на секунду и осторожно, старательно проговаривая каждый слог, произнес:
— Она не нимфа, а он, соответственно, не фамильяр.
Кумник облегченно выдохнул и помахал Скале пистолетом: