Маленькая сухонькая старушка говорила это, не выпуская жилистых рук Морриса Кука из своих птичьих лапок.

— Док, объяснили бы мне, что с ней, док? Чем я смогу ей помочь, если я этого не знаю?

— Если расскажу, ты уже не будешь прежним. А Олив ты нужен именно такой, которым она тебя знает — братом.

— Зря мне не доверяете. Я знаю, что в моей сестре есть кровь фейри, и она читает мысли. И может зафеячить электричеством по клыкастым. А еще она — смелая и преданная, как никто из людей! Если честно, я даже мужиков таких не видал. Я ж только с виду такой… и прекрасно понимаю, что будь она обыкновенной, вы бы не притащились сюда за нами.

— Ты прав, Моррис Кук, ты прав, — скрипуче засмеялась доктор Аддлер. — Она у тебя уникальная. Но, хрупкая, как и все человечки. И если в вашем вампирском кампусе ты будешь хотя бы напоминать ей о человеческой еде — уже неплохо. Отнесись к этому со всей серьезностью, на которую способен! Она держится на ви, и это может погубить ее. А ты, Моррис Кук, можешь этого не допустить.

Парень вспоминал эту встречу в коридоре Центра, где они оставили Кристин. Сестра отправилась сопровождать Крисси с сотрудником, которого называла Куратором. А через несколько минут после того, как за ними закрылись двери лифта, на рукав Морриса опустилась почти невесомая, но крепкая ладонь доктора Аддлер. Кук был очень удивлен и встревожен, встретив здесь луизианскую целительницу. И тревога эта только усилилась после беседы. Мочить клыкастых в бункере Совета было понятней и приятней, чем то, чем предстояло заняться здесь, на Перекрестке Миров в лавандовом раю его сестры Оливии Кук.

*

Они сидели в комнате Олив по обе стороны от вытянувшейся на кровати девушки — тысячелетний викинг-вампир и его Дитя. В камине пылало полено, распространяя приятное уютное тепло. Викинг совершенно по-человечески растирал девушке ледяные ступни.

Первой нарушила молчание Эмбер.

— Арн, почему ты не напоишь ее своей кровью? Мне кажется, это просто голодный обморок.

— Эмбер, прекрати, — поднял на нее глаза Северянин, — Сама знаешь, что это не так, иначе не позвала бы меня, а заставила Морриса готовить ей еду.

— Да уж… знаю. Но хотелось бы понять природу этой новой связи. Ведь ты не почувствовал, что ей плохо, несмотря на то, что пил ее кровь.

Викинг в ответ только угрюмо хмыкнул.

— Судя по всему, все будем познавать эмпирически. И потом, я не почувствовал, что Олив нуждается в моей помощи, а не то, что ей плохо, — он несколько растерянно пожал плечами. — Может, ей хорошо.

Эмбер посмотрела на своего Создателя, как на сумасшедшего, но промолчала.

— Чем вы занимались, пока меня не было? — сменил тему Арн.

— Отдыхали у бассейна, осматривали поместье, и потом Олив показывала нам комнаты для дневного отдыха. Кстати, та, из которой ты ее забрал — твоя. Не уходи от темы, Арн! Почему ты просто не дашь ей своей крови? Что случилось??

Вампир укутал ноги своей феи краем шерстяного пледа, которым она была укрыта, и ответил с каким-то ожесточением:

— Она истощила себя этими новыми способностями. Ви подстегнет ее, но через некоторое время станет хуже. И к тому же в ней чересчур много нашей крови.

— «Нашей»? — брови Эмбер поползли вверх. — О чем ты говоришь?

— Она сделала нас одним целым. Всех. В нас — ее кровь, в ней — наша. Что тут непонятного?! — он почти выплевывал слова. — И как оказалось, еще в самолете она уничтожила в себе часть собственных клеток, которые были связаны со Спенсером. И сделала это второпях, не аккуратно.

— Потому что боялась, что ты поступишь с ней так же, как с Кристин? — Эмбер с сочувствием поглядела на своего Создателя.

Ее не интересовали научные подробности. Но вовсе не потому, что она действительно была тупой блондой, которую часто изображала. Проживая века рядом с викингом, его Дитя многому научилось. И прежде всего — понимать с полуслова, не задавая лишних вопросов. Но сейчас она не удержалась:

— Но ты и так все знал? Знал и принял — да, Арн? En stor glad familj i svenska*… — фыркнула она на недовольную гримасу Северянина.

— То, что мне сейчас хреново, не значит, что ты можешь мне хамить! — вспылил викинг.

— Ну, хреновее всего сейчас явно не тебе, а вот, — она кивнула головой на неподвижную девушку, — нашей спящей красавице. И причем здесь ее брат?

Арн погладил Олив по волосам, и в его памяти внезапно всплыла картина обращения Эмбер: те же неподвижность, белизна, уходящее тепло… Вампир перевел взгляд на свое Дитя — по-прежнему, молодую, стройную, шикарную женщину.

— Ты хотела стать вампиром, — Арн выделил слово «хотела». — Она — нет. Но дело не только в этом. Олив нужна мне именно такой, какая есть — теплая, живая, с грохочущим сердцем, с легким дыханием, со шквалом человеческих эмоций и ароматами на ее коже. Жи-ва-я, — с нажимом повторил викинг. — И ты должна знать, что, если не останется вариантов, я обращу ее, не задумываясь. Или — ты.