Олив подняла глаза. Слушать его клекочущую речь было неприятно, но в ней самой и правда происходила перемена, которую нельзя было не заметить.

В ней происходила перемена, напугавшая четырехсотлетнего вампира, которым была Одри.

Ливия убрала руки и опустилась на траву рядом с вампиршей.

— Надеюсь, ты поняла, что договариваться надо со мной. А не с кем-то еще.

— Ччерт. Ты и впрямь считаешь себя всесильной?

— Нет. Ты же умная, герцогиня! Что для тебя всего дороже? Ну, кроме существования, конечно. Только не говори, что Арн — лирику мы оставим на потом. Если дойдет.

— И, если вы меня не убьете?

— Можно и так сказать, — проклекотал колдун.

— Эгиль, у меня просьба: побудь, пожалуйста, глухонемым! Дай дамам разобраться.

Ливия снова обернулась к Одри.

— Ну, так как?

— Ты знаешь ответ. Власть.

— В какой форме?

— Не поняла?

— Предпочитаешь скрыто манипулировать «коллегами» и людьми, или как Максимилиан — ассимилироваться в самых верхних эшелонах человеческой власти? Или… некий третий вариант?

Одри с изумлением выслушивала «маленькую фейрийскую шлюшку» брата, в которой никак не предполагала прозорливости и осведомленности.

Ей было невдомек, что Олив и сама не ожидала того потока информации, который хлынул в ее мозг с момента перемещения в эту реальность Эгиля. Вероятно, это была ментальность Одри, до сих пор закрытая от нее, как и ментальность любого вампира. Повлияла ли измененная реальность, или это открылись ее новые способности — ей было все равно. Информация Одри многое проясняла и меняла.

И Олив хотела договориться. Потому что им было о чем договариваться. Она чувствовала то же желание и в сестре Арна, которая собралась и настроилась на деловой тон.

— Спенсер выбрал верный путь, но лишен «команды поддержки». Это очень плохо — люди обязательно попытаются его обыграть… Те люди, которые действительно правят миром.

Она помолчала, пристально вглядываясь в Олив.

— Ты ведь понимаешь, что дело не в официальных правительствах и отношениях человеков и вампиров?

— Имеешь в виду теневую власть и скромные фамилии на верхушке Форб? Я именно о них и говорю, как о третьем варианте.

— Да. Я предпочла бы такой вариант. Но это непросто.

— Хочешь сказать, что среди них нет ни одного из «ваших»? — хмыкнула Ливия.

Одри вопросительно подняла брови.

— Из вампиров, — сердито и нетерпеливо бросила Олив и снова услышала в голосе рычащие ноты.

Совсем как у Арна, когда тот «зверел».

Услышала их и Одри. Но промолчала, пряча загоревшийся взгляд.

— Есть. Но они не признают связи. Они другие. GSR — их детище.

— Как Маркус Корнелиус? — Ливия вцепилась в зрачки Одри, пробираясь ей в мозг — та даже отшатнулась. Потом сглотнула и молча кивнула.

Эгиль в обличье грифона не смог удержать безразличия и каркнул мерзким павлиньим голосом. Потом потоптался львиными лапами и, хлопнув крыльями, извинился.

Девушки даже не обратили на него внимания.

— Значит, Маркус может быть жив, и может быть среди них, — подытожила Олив.

— Маловероятно. Потрошитель разорвал его у меня на глазах, — медленно произнесла Одри.

— Од-ри, — по слогам произнесла девушка, — кого убил ваш съехавший потрошитель мы не знаем. И не будем терять время на рассуждения. Все, близко знавшие Корнелиуса — мертвы.

Она помолчала, словно сомневаясь, продолжать ли тему, но все же добавила:

— Кроме меня.

Одри кивнула.

— Давай договоримся. И каждый получит то, что хочет.

— Очень трудно будет обмануть Цинну, — тихо откликнулась Одри.

— Не придется. Никакой повторной клятвы на крови не будет. Если я открою Портал.

Одри поколебалась — взвизгнула молния куртки, и, распахнув полы, вампирша попросила:

— Сделай то, что сделала с моим братом. Сделай напрямую — теперь кровь Предвечных тебе не угроза.

«Теперь ты сама — угроза, — подумала Одри. — И я предпочту играть на твоей стороне. Или на стороне тех, кто на тебя поставил».

«Ты знаешь, что я теперь тебя слышу?»

«Да».

«И если сделаю, что ты просишь, связь будет еще сильней, и ты уже не будешь прежней?»

«Да».

Ладони девушки легли на холодную кожу ее беломраморной груди. Олив вновь взглянула ей в глаза.

— Ты можешь почувствовать биение сердца. Или тепло. Или боль. Не бойся. Со временем ты станешь это контролировать. Ты не станешь человеком.