Когда его мертвое сердце дернулось — он не удивился. Но и не обрадовался. Сосредоточился, почувствовал в груди тепло, а затем жжение и — еще один удар, после которого услышал эхом другой. Внизу — чуть впереди и справа.

Нырнув туда, викинг с изумлением обнаружил… Кристин, дремавшую на берегу, и подскочившую при его появлении.

— Ты что здесь делаешь? — изумился он.

Справившись с первым удивлением, рыжая пожала плечом:

— Жду.

Он заглянул в прозрачные глаза, взяв двумя пальцами за подбородок, после чего быстро подошел к краю воды и вгляделся в глубину.

— Арн, — осторожно позвала Кристин. — Она сама поднимется. Не надо насильно вытаскивать.

— И сколько ждать? — гневно и обеспокоенно поинтересовался вампир, буравя ее потемневшим взглядом.

— Уже скоро. Присядь.

— Она давно так делает?

— С момента визита Аддлер, когда мне пришлось столкнуть ее в бассейн.

— Что — она совсем не дышит? Как мы?

— Дышит, — замялась рыжая, — но не так. Она усваивает кислород всей кожей, по-моему. Давай, ты у нее сам спросишь.

Арн почувствовал на волосах ее пальцы и удивился — она пыталась его успокоить совсем по-человечески. И как ни странно, ей это удалось.

— Позови ее, — внезапно осенило Северянина. — У тебя получится. Нам здесь нельзя долго находиться — мы далеко от закрытого Олив периметра.

— Это уже не имеет значения, Арн, — тихо откликнулась Крис. — Но я позову.

Она прикрыла глаза, и викинг ощутил в себе неприятное человеческое состояние. Он забыл за века, как оно называется, но оно заставляло его чувствовать себя… сиротой.

— Ты так ее зовешь?

— Это называется «тосковать», Арн. Соскучиться.

Он не успел ответить: раздался всплеск — из воды с брызгами поднялась его фея. Острый вампирский взгляд Северянина моментально запечатлел всю картинку, но она ему не понравилась.

Олив стояла на водной глади, закрыв глаза и чуть разведя в стороны руки. В одной из них как веревку она держала драгоценный пояс, играющий самоцветами. По волосам, телу и платью еще ручьями стекала вода, но уже заметно было, как материал высыхает, а пряди светлеют и приобретают объем, словно подсушиваемые феном. На уровне талии и нижних ребер на ткани виднелись порезы с быстро исчезающими темными разводами.

— Арн! Она не может двинуться, — сорвалась с места Кристин, но вампир опередил ее, мгновенно оказавшись рядом с Олив.

Потом подхватил девушку на руки, и вернулся с ней на берег. Его фея была холодной, странно тяжелой и не дышала — как мертвая. Арн с силой прижал ее к себе и коснулся губами кожи над подключичной артерией. Глаза, которые он поднял на Кристин, были почти безумны.

— Она… мертва??!

— Нет! — кровная сестра положила ей руку на горло, потом на грудь.

Арн машинально отметил, что видел уже эти жесты. Точно также Олив касалась Кристин в самолете в Шривпорте.

— Держи ее, Северянин! — глаза Кристин стали почти белыми. — И сам — держись.

Что произошло дальше, Арн не понял. Тело его любимой вздрогнуло, а через него самого, словно пропустили высоковольтный разряд — только искры из глаз не полетели. Это продолжалось лишь секунду, следом за которой он почувствовал, как Олив вздохнула полной грудью, и, наконец, услышал звук, которого ему так не хватало — стук ее сердца.

Глаза девушки приоткрылись, слабые руки оплели его шею, а губы тихо прошептали:

— Еще раз так сделаете — превращу в жаб.

Вампиры облегченно рассмеялись.

— Больше не делай так, Крис. Ты знаешь, что я не могу нормально включиться, когда меня так… выдергивают.

— Прости. Но Арн прав — мы далеко от защиты.

— Какое это имеет значение теперь, — как-то равнодушно откликнулась девушка. — Учтите: на обратный полет или телепортацию сил у меня пока нет.

— Но я же здесь, — улыбнулся Арн, перехватывая ее поудобнее, и попав пальцами в одну из прорех на платье.

Олив сильно вздрогнула и сморщилась, но не произнесла ни звука. Вампир сделал вид, что не заметил, решив разобраться позже, в поместье.

Кристин подняла с травы сверкающий драгоценный пояс-венок и с удивлением посмотрела на свои испачканные красным пальцы; подняла глаза, и совсем уж было открыла рот, но Северянин ее опередил, запрещая взглядом и произнося:

— Давай, Крис, вперед! Мы — за тобой.

Упрашивать рыжую было не нужно — через мгновенье ее роскошное платье и рыжая грива мелькали впереди. Арн летел следом, с наслаждением прижимая к себе драгоценную ношу, и приникнув губами к ее виску. Какое беспокойное счастье — быть с ней, и какое незаменимое! Несколько минут назад, не услышав ее сердца и по-настоящему ощутив боль возможной утраты, Северянин решил, что уйдет следом, если такое случиться на самом деле. После этого пришло странное спокойствие и ясность.