Арцыбашев внимательно изучает его усталое лицо, бесконечно дергающиеся, как у паралитика, руки – что он пытается изобразить? «Того и гляди – ткнет вилкой, и не заметит. Морда мелочная, непримечательная… Глаза с две копейки, в отеках и синяках. Бессонница, злоупотребление алкоголем?»

Чем дольше Арцыбашев наблюдал за Марковым, тем больше вопросов возникало. «Он бреется хоть иногда? А этот помятый, замызганный пиджак в отвратительную клетку? Он в нем спит, что ли? Почему манжеты такие грязные, почти черные? Забывает стирать?.. Откуда у него деньги на еду, где он живет? Может, ночует в редакции? Или скитается по любовницам? Обручального кольца нет – да и кому такой нужен? И почему он ко мне привязался?»– последний вопрос заставил Арцыбашева насторожиться. Он и Марков слишком разные, чтобы устроить внезапный дружеский обед… Тогда почему газетчик так охотно разбалтывает ему про настроения на заводах, среди рабочих? «Кто-то его подослал или… ну все»,– решив, что наигрался в детектива, Арцыбашев попросил счет.

«Только попробуй намекнуть заплатить за тебя»,– злобно подумал он про газетчика.

Расплатившись, доктор поднялся из-за стола:

– Мне пора.

Неугомонный Марков кинул из кармана на стол несколько помятых банкнот и бросился за ним:

– Александр Николаевич!

«Да что тебе нужно, черт возьми!»– Арцыбашев развернулся, готовый резануть его какой-нибудь грубостью, но истошный женский крик из глубины фойе перечеркнул этот план.

Бросая столы, к окнам потянулись любопытные. Снаружи происходило что-то небывалое – крики и причитания заполонили тротуар «Астории».

Арцыбашев вышел из гостиницы. На углу, неподалеку от его машины, собралась густая толпа.

– Да что же вы стоите? Доктора зовите, доктора!– закричал чей-то хриплый голос. Ему никто не ответил. Арцыбашев посмотрел на Григория. Тот, помня строгий наказ – не отходить от машины, встал на цыпочки, вглядывался – что прячется за широкими спинами?

– А ну, посторонитесь!– рявкнул Арцыбашев, грубо расталкивая зевак и пробираясь вперед.– Кому здесь доктор нужен?

– Ох, матушки!– пробормотал женский голос.– Убилась она насмерть, боженьки!

Арцыбашев протиснулся вперед, и оказался возле крытой пролетки. На ее помятой, изломанной крыше лежала маленькая белокурая девушка в распахнутом сером пальтишке.

– Она!– вырвалось из доктора.

– Сверху спрыгнула, оттудова,– указывая пальцем вверх, сказал какой-то мужик в легком тулупе. Арцыбашев задрал голову. На шестом этаже он увидел настежь распахнутые створки окон и светлые занавески, бьющиеся над ними. Он осторожно поднялся на пролетку, наклонился к девушке. Бледное, совсем юное лицо с заплаканными темно-карими глазами. Жалобно-грустный взгляд с немым укором смотрел вверх. В нем еще теплилась жизнь. Арцыбашев прижал два пальца к шее, легко сдавил.

– Эй, ты что там делаешь?– сердито спросил кто-то.

Арцыбашев чувствовал ее пульс – тихий, едва слышный…

– Жива,– прошептал он сам себе.– Надолго ли?

Он приценился. Нелепое пальто, вбившееся ему в голову, было явно с чужого, взрослого плеча. Легкое ситцевое платье, под которым, дай бог, раз десять перелетанное бельишко, худые голые ноги…

«Никому ты не нужна, сирота казанская»,– вынес он печальный вердикт.

Пролетка вздрогнула.

– Эй, что такое?– Арцыбашев грозно развернулся к толпе.– Стойте смирно! Гришка, помоги мне перенести ее в машину!

Вместе с водителем он осторожно спустил девушку с пролетки, потащил к «форду». «Не толкайтесь, черт вас подери!»– то и дело кричал Арцыбашев, хотя никто и близко не подходил к ним. Только один старичок вежливо спросил:

– Куда же вы ее уносите, позвольте узнать?

– А ты не видишь, что она еще жива, старый дурак?– огрызнулся он.

– А моя пролетка?– послышался другой, более тревожный голос.– Господа, а моя пролетка?! Кто мне ущерб возместит?! Господа?..

Доктор усадил девушку на заднее сиденье, облокотил на себя.

– Господа?!– крикнул извозчик.

– Хромого дьявола попроси!– посоветовал Арцыбашев. Машина агрессивно рыкнула и помчалась прочь.

– Гони что есть сил, Гришка! Со Смертью соревнуемся!

– Есть,– водитель, бешено сигналя, летел по мостовой, едва не врезаясь в попутные экипажи.

«Только бы успеть…»– Арцыбашев держал девушку за край пальто, бережно прижимая к себе. Вторая рука лежала на ее запястье, щупала тихо бьющуюся жилку.

– Что смотришь, дура?– сердито спросил он. Глаза девушки безмолвно скользили по его лицу.– Спасать тебя буду, бестолковую.

Машина добралась до клиники в две минуты. Григорий, резко затормозив, чуть не впечатался в стену.

– Беги внутрь, зови всех, кто на дежурстве! Пусть готовят операционную!

Григорий кивнул и скрылся в здании. Арцыбашев, бережно взяв девушку на руки («До чего же она легкая и маленькая!») быстрым шагом пошел вслед за ним.

Когда автомобиль, выпустив из себя серый вонючий выхлоп, скрылся из виду, толпа начала расходиться. Остался только несчастный хозяин пролетки и парочка зевак, которым больше и нечего было делать, кроме как судачить о случившемся.