– Так ассистент или младший хирург?– уточнил Камский.

– Не имеет значения. Что за статья?– спросил Маслов.

– Про девушку, которая якобы выбросилась из Астории. Решила покончить с жизнью, на почве предательской любви.

– О боже!– Зина, ничего не знавшая до этого момента, тревожно посмотрела на Камского.– Она жива?

– Да, Петр, она жива?– переспросил он у Маслова. Тот посмотрел в глаза друга – не понять. То ли действительно интересуется, то ли откровенно издевается.

– Петя?– Зина обратилась к мужу.

– Не знаю,– неохотно ответил он.– Арцыбашев уехал обедать в Асторию, минут через сорок вернулся, с какой-то девушкой. Я его никогда таким взбудораженным не видел. Под вечер какие-то газетчики налетели с расспросами – я сам ничего не понимал. Потом пожаловал Яковлев.

– Помощник полицеймейстера?– уточнил Геннадий Кириллович. Маслов кивнул.

– А что, он теперь вместо всяких дознавателей приезжает?– спросила жена Камского.

– Не знаю, куда он и к кому приезжает, но Арцыбашева навестить не поленился,– важно сказал Маслов.– Они заперлись, но говорили совсем недолго. Предвидя ваши вопросы, скажу – не знаю, о чем.

– Наверное, о том же, о чем Петербург говорит,– пояснил Камский.– Госпожа Эльза, гимнастка из цирка Самсонова, по совместительству его возможная любовница, лежит в клинике Арцыбашева. Он уже лечил одну представительницу художественной деятельности, и все знают, чем это закончилось…

– Ничем,– твердо сказал Маслов.– Мелкая интрижка не в счет. А эта циркачка тем более…

– Так она жива или нет, Петя?– взволнованно спросила Зина.

– Тебе ли не все равно…– недовольно пробормотал Маслов, и громко добавил.– Жива, если это можно назвать жизнью.

– То есть?

– В коме,– пояснил он.– Не знаю, каким чудом, но Арцыбашев вытащил ее с того света. А она возьми – и в кому!– Маслов наполнил бокал шампанским и моментально выпил его.– Уснула, грубо говоря, очень крепким сном. Вот и вся история.

– Он мог ее в любую больницу отдать, почему же к вам?– спросила жена Камского.– Ведь его услуги совсем недешевы, а тут…

– Тю…– Геннадий Кириллович посмотрел на нее, как на полоумную.– Доктор клятву дает! Присягает – прийти на помощь кому угодно и когда угодно. Арцыбашев хорошее дело сделал. А что там дальше с девочкой будет, Всевышний сам разберется.

– А может ее Самсонов выбросил?– спросила Зина.– Так, мол, и так, надоела ты мне…

– Как там тогда Арцыбашев оказался?– Камский поднял палец, предостерегая друга.– Я уже слышал, Петр Геннадьевич, что он там ужинал; но ведь это он тебе так говорил.

– Узнать бы его мнение…– мечтательным тоном сказала жена Камского.

– Ну, его с нами нет,– развел руками Маслов.– И вряд ли когда будет. Он в больнице вторые сутки сидит. Только изредка уезжает домой – поесть, освежиться, и обратно.

– Она может проснуться?– взволнованно спросила Зина.

– Такое случается, но редко,– ответил Камский.– Очень, очень редко. И если она действительно упала с шестого этажа, она наверняка переломала себе все кости. А внутреннее кровотечение от разрыва органов? А сотрясение головы?

– Я не хочу слышать такие мерзости за столом,– заявила жена Камского.– У нас ужин, а не рабочая встреча.

– Я просто хочу сказать, что с такими травмами практически не выживают,– сказал ее муж.– А кома может длиться годами.

– Ох, в этом вся ваша проблема,– заметила Зина.– Вы говорите – очень редко, практически невозможно. А человек отлежится месяц-другой, встанет на ноги, и пойдет себе дальше.

– Пойдем, наверное, и мы,– решили Камский и Маслов.– У нас недоигранная партия с прошлой недели осталась.

Женщины тоже засобирались. Зина уложила близнецов спать, потом присоединилась к остальным – делиться сплетнями. Мужчины засели играть в бильярд.

Тема доктора и девушки осталась витать в столовой, над грязной посудой и недопитым шампанским.

4

Третий час ночи. Клиника окутана сонным мраком, и только на третьем этаже, в кабинете Арцыбашева, тускло светит настольная лампа.

Он сам, откинувшись на кресле, медленно тянул третью подряд сигарету. Накурившись, он склонился к столу – рука нависла над пепельницей, забитой до отказа. Окурок осторожно лег поверх остальных. Доктор поднялся и прошел по кабинету, растирая воспаленные, покрасневшие от бессонных ночей глаза. Остановился, крутанулся на месте, возвращаясь обратно к столу.