Местор Норан, преподаватель паразитологии, встречал студентов с такой ехидной улыбочкой, что сразу становилось не по себе. Мы с Элис переглянулись, заметив, что остальные тоже подозрительно смотрят на местора и напряженно ерзают на местах.

– Ну, все в сборе?
– больше для вида поинтересовался преподаватель, довольно потирая руки.

Был он из тех, про кого говорили: “мужчина в самом расцвете лет”. Наметившееся пузо и лысина вкупе с торчащими ушами, которые и скрыть-то нечем, делали серьезного специалиста больше похожим на актера с уличных подмосток. Да и костюмы он всегда носил так, что, вроде, все сшито нормально, а сидит сикось-накось. Но чувство юмора (черное, разумеется) местора невозможно было не отметить, как и выдумку, с которой он подходил к своим занятиям. Его уроки, даром, что не отличались приятностью, проходили всегда бойко и интересно.

Вот и сейчас местор явно приготовил для своих студентов нечто особенное.

Преподаватель обошел длинную кафедру и принялся доставать банки, до боли напоминающие закрутки, которые бабушка готовила.

Вот только в бабушкиных закрутках ничего не шевелилось…

– Вот, - сделал приглашающий жест рукой маг.
– Подходим, не стесняемся, берем каждый по штуке, можно по две, мне не жалко. Здесь на всех хватит.

Народ осторожно потянулся вперед за знаниями, то есть банками, конечно.

Я, преодолевая отвращение и постоянно сглатывая, взяла банку с какими-то белыми насекомыми, похожими на опарышей, только крупнее. А так такие же толстые и продолговатые, только у этих имелись ножки…

– Элис, я не смогу, - простонала я, борясь с приступами тошноты.

– Дыши глубже, - посоветовала подруга, закаленная хирургией.
– Ты пока только банку в руках держишь, а не саму шилку.

Я, переборов себя, внимательнее разглядела паразитов. Так вот из-за кого был весь этот сыр-бор.

– Итак, как многие уже правильно поняли, сегодня мы в самых что ни на есть боевых условиях изучаем шилок. Нас тут одни особо одаренные надолго обеспечили этим практическим материалом, так что изучим шилок мы вдоль и поперек.

На наших столах лежали зажимы, скальпели, иглы… Мы что, еще и резать их будем?!

К слову, позеленела не одна я, многие сидели бледные, дышали глубоко и через рот.

– Нашлись у нас учащиеся, которые решили немного подзаработать и разводили пухошерстных овцекоз, - пустился в объяснения местор, когда раздача шилок закончилась.
– Специальный пушной гибрид, как вы понимаете. Их шерсть высоко ценится последние годы, как и шкуры, - преподаватель недовольно расхаживал взад-вперед, заложив руки за спину.
– А у них начес такой, что не только шилка, трехглавый цербер завестись может, если не ухаживать нормально, конечно. Но уходом наши юные таланты себя особо не утруждали. Длина шерсти у овцекоз - до полуметра. И подшерсток ого-го, - изобразил руками подшерсток местор.
– А держали они их стадом в пятьдесят голов в одном укромном уголке зоосада.

– Пятьдесят голов, и смотрители не заметили?
– усомнился кто-то из аудитории.

– Так они темных магов-иллюзионистов привлекли, так сказать, взяли их в долю. А темные и рады стараться, создали такую иллюзию, которая не только зрение обманывала, но и слух с обонянием. Там же блеяние стояло на весь зоосад и запах соответствующий, - местор сам поморщился.
– Следили за овцекозами, стало быть, из рук вон плохо и пропустили заразу. А она через птиц разнеслась по всему зоосаду.

– И как в итоге нашли?
– заинтересовался Янг.

– Один наш выпускник, гордость академии, - ныне лейтенант тайной стражи, вызвался помочь справиться с напастью. Очень, скажу вам, выдающийся молодой человек, - продолжение “не то что вы, бестолочи” так и просилось, но местор если и подумал, вслух говорить не стал.
– Он эту иллюзию в два счета раскусил, нашел стадо, а в нем целая колония паразитов, еле извели.

– А что с овцекозочками стало?
– взволнованно спросила девушка, Милли, кажется.

– Остригли, вылечили, но некоторых пришлось забить - шилки страшны еще и тем, что продукты их жизнедеятельности весьма токсичны и быстро поражают нервную систему. Это приводит к нарушению всех функций в организме. Вот так-то, - поднял указательный палец мужчина, подтверждая весомость своих слов.

Мы по-новому посмотрели на копошащихся насекомых. Вроде как к людям они цепляются редко, но, учитывая, что их тут вряд ли кормят, думаю, паразиты будут рады всем. Я на всякий случай мысленно повторила заклинание дезинфекции.

– А теперь, господа студенты, мы приступаем к самому интересному, - радостно заулыбался преподаватель.
– Доставайте по одной штуке, крепите к разделочной доске и готовьте скальпели. Зажимами доставайте, остолопы!
– прикрикнул он на парней, голыми руками полезшими в свои банки.
– Вас-то не жалко, но вдруг потом опять животных каких заразите? Так что все соблюдаем правила безопасности. И перчатки не забудьте.

Я, надев перчатки и стиснув зубы, достала одну, шевелящуюся, склизкую и перебирающую тоненькими лапками. Ушедшие, помогите пройти это испытание!

Элис невозмутимо препарировала шилку, в чем я ей ужасно завидовала. Вот уж точно прирожденный хирург. Я же дрожащими руками кромсала насекомое, которое мне даже стало как-то жаль. Ни одно живое существо, пусть и такое мерзкое и вредное, не заслуживало подобной мучительной смерти.

– Что ты с ней возишься?
– кинула взгляд на мой стол подруга.
– Смелее, увереннее. Взяла, раз-раз - и готово.