Шрифт:
– Иди в постель, Влада. Я не хочу тебя.
«Я не хочу тебя», – сказал он и не сомкнул глаза этой ночью.
Смотрел то в потолок, то поворачивался в мою сторону и впивался в меня своими янтарными глазами, светящимися в кромешной темноте нашей спальни.
«Я не хочу тебя», – сказал он и ворочался всю ночь, сминая шелковые простыни в кулаках.
На утро вся наволочка была на полу.
«Я не хочу тебя», - говорил он, однако не мог скрыть свое возбуждение.
Я притворилась спящей, однако он знал, что я не сплю и нарочно меня будил, чтобы… тоже не спала.
«Я не хочу тебя», - говорил он, однако хотел.
И я со страхом ждала момента, когда он сорвет это чертово одеяло, которое уже десятки раз срывал с меня, чтобы затем вновь им накрыть.
Он хотел бы, но не сделал. Этой ночью он не сделал этого.
«Я не хочу тебя», - сказал он, вновь и вновь притягивая меня к своему телу и сжимая в сильных объятиях.
Я в который раз вынырнула из сна и проснулась, когда почувствовала его руки на своих руках. Арбин снова притянул меня к себе в бесполезной попытке уснуть.
Глава 12
НА ИЗЛОМЕ
Утром проснулась я так же резко, как и окунулась этой ночью в блаженные сны Морфея. Голова уже начала работать, а глаза независимо от разума не хотели раскрываться из-за ощущения чужого тела рядом.
«Разве сегодня не будний день? Разве Арбинскому не нужно на работу?», - вихрем закружились в моей голове вопросы, природу которых я прекрасно знала – это был страх.
Я совсем сбилась со счета дней, недель или даже месяцев, которые я провела в логове этого дикого необузданного зверя, и потому даже после долгих раздумий я не смогла вспомнить заветное количество дней своего пребывания здесь. Биологические часы подсказывали лишь то, что сейчас самое утро, да и солнышко нагло пробивалось сквозь прозрачные большие окна, не позволяя мне больше уснуть.
«Сейчас бы прогуляться...», - подумалось вдруг мне.
Интересно, сколько Арбинский еще будет спать? Если я встану с постели, то он проснется? Да, ведь я на практике знала, что Арбин спит слишком чутко, а сейчас мне не хотелось даже смотреть ему в глаза. Не тронул меня вчера – большое великодушие, но что будет завтра? Что будет через день? Два? Я глубоко вздохнула, больше не желая думать о плохом в такой солнечный день.
План побега был почти готов. Он не был расписан профессионально, как это следовало бы сделать, а потому большую часть побега я буду молиться и рассчитывать лишь на собственное везенье или удачу.
План побега был почти готов, но вот я – не очень. Что, если ничего не получится? И тот самый жуткий Арбин вернется во всей своей зверской ипостаси.
«А что, если он и так вернется, Влада? Или что, если у тебя получится?»
Все получится! Нужно лишь верить и не дать себя сломать до этого самого побега. Ни в коем случае не сломаться…
– Какие экзамены ты собиралась сдавать? – услышала я за своей спиной и вздрогнула.
Я даже перестала дышать, потому что напрочь забыла о его присутствии в этой комнате. Совсем забыла, но теперь почувствовала шевеление сзади и поняла, что Арбин действительно здесь, он рядом. Он перевернулся на спину и вздохнул.
– Я задал вопрос. Не зли меня, - вкрадчиво.
Я и не думала игнорировать его, мне просто было необходимо время для того, чтобы прийти в себя.
А еще я думала... думала о том, зачем и к чему прозвучал этот вопрос?
– Химия, биология и базовые необходимые, соответственно, - выговариваю я, по-прежнему накрытая одеялом. Это он срывал с меня это самое одеяло ночью.
Зачем? Чтобы снова им накрыть.
Он был диким зверем, поведение которого мне было не понять.
«В силу своей юности…», - услышала я шепот в своей голове, но так и не приняла эту мысль всерьез.
– Химия и биология? Врачишкой что ли будешь? – из его уст так и слышится презрение, - таких, как меня спасать станешь?
Проходит время, и я все же поворачиваюсь. Чтобы не находиться с ним критически близко я сажусь на кровати и резко поворачиваюсь к нему лицом. Он слишком близко, слишком. Протяни руку – и все, я окажусь под ним, а затем он в очередной раз сделает мне больно... Но деваться сейчас было некуда.
Я встретила его взгляд и замерла. Мне показалось на долю секунды, что он все понял. Весь страх, что сейчас промелькнул во мне – Артем Арбинский понял, принял, почувствовал. Мои опасения вдруг стали ему ясны. Все мое мнение о нем отразилось в моих глазах.