До июня. До возвращения солдата со службы у нас было со Стасом целых два с половиной месяца. Действительно, за это время мы могли до хрена как с ним развлечься. Да, могли. Но стоило ли нам использовать эту возможность? Нужно ли мне это было? Вряд ли. Давать ненужные надежды Назарову мне не хотелось. Расслабились немного однажды - было весело, но ведь хватит. Да? Если хочется ему с кем-то позажигать, отвлекаясь от выкрутасов Янки, пусть ищет себе другую кандидатуру для утех.

— Я летом выйду замуж, - посчитала нужным уточнить.

— Я помню, - только и успел ответить он. В это время хореограф добралась и до нашей пары. Бесцеремонно ткнула Назарова в спину:

– Выпрямись, не сутулься, - сделала она замечание и настойчиво подтолкнула его ко мне.
– И поближе к своей девушке. Не стесняйся. Смелее. Она не кусается. И ладонь на спину поуверенней.

Рука Стаса, лежащая между моих лопаток, чуть крепче прижала меня к себе, пальцы едва заметно пробежались по позвоночнику. Наши животы и бедра тесно соприкоснулись, и мы, едва сдержав улыбку, многозначительно уставились друг на друга.

“Не кусается, зато царапается”, - так и подмывало меня съязвить.

Заявление о стеснении звучало для нас реально смешным. Было отчего нам ухмыльнуться. Эта женщина явно не знала о чем говорила. У нас и не такое «поближе» уже случалось. Так что упоминать Стасу о скромности тут было как бы абсолютно неуместно. Его ладонь уже однажды скользила по мне. И, кстати, не только по спине, как сейчас. Шустро, нагло и с интересом прошлась она по моей наготе тогда буквально за считанные секунды, а потом еще и проникла внутрь. И не только она. Оба наших тела слились в одно — ближе некуда. Интимно, жарко, похотливо. В один момент перешагнув все мыслимые и немыслимые преграды, дошли до конца. И ни разу мы не задумались о стеснении. Какой может быть стыд, если все, что могло произойти между двумя, у нас уже было...

Было все, и вместе с тем, как это ни печально - при всем при этом у нас со Стасом в итоге не было ничего.

Да, так иногда случается — между телами не существует и сантиметра расстояния, а души в это же время разделяет безграничная пропасть. И, пожалуй, что действительно важно было в настоящий момент — это невзначай своей пропащей душой мне в эту пропасть снова не свалиться. Не попасть под искушение — вот чего нам нужно было бояться, а не стыдливости.

Ощутив возникшую опасную близость Назарова, я невольно мазанула жадным взглядом по его губам, оказавшимся вдруг в паре-тройке сантиметров от меня, и тут же поспешно отвернулась.

Отвернулся и Стас. Следуя совету хореографа, горячей ладонью он еще теснее прижал меня к себе. Дыхание в его груди отчетливо отдалось в моей. Вдох и выдох зазвучали в унисон. И пульсация сердец зашумела в одном гулком ритме. Громко, оглушающе, неуемно, так что казалось еще чуть-чуть и разлетятся на обломки наши грудные клетки.

“Левой вперед, правой в сторону” - неуверенно шагнул Стас по команде. “Правой назад, левой в сторону” - отзеркалила я его движения...

Все научатся танцевать вальс - пообещали нам. И я в этом нисколько не сомневалась. Потренируемся и станцуем. Вот только кто бы еще научил нас со Стасом справляться с этим, таким невозможно сложным, охватывающим нас постоянно мощным непреодолимым притяжением друг к другу.

После произошедшего инцидента родители Стасу машину больше не доверяли, он и, соответственно, все его друзья товарищи передвигались теперь исключительно на общественном транспорте. Меня же привычно для всех теперь забирал водитель отца. Я обычно заранее сообщала во сколько освобождаюсь, и к моменту выхода из здания машина меня уже ждала.

В один из дней конца марта репетиций для нас со Стасом не было и, поэтому мы сразу после учебы должны были разбрестись по домам. Точнее я домой, а остальные вдруг решили податься в Мак. Лерке неожиданно гамбургеров захотелось, и Кирилл, конечно же, поддержал желание. Стас сказал, что тоже не против поесть. Протасов, правда, отказался, сказал, что его девушка ждет. Но, тем не менее, они все толпой отправились на остановку. А мне даже и предлагать не стали присоединяться, зная, что теперь вне института я им не компания, и все равно не соглашусь.

– Давай, Юль. Пока!
– бросила мне привычно на прощание Новикова.

– Пока, - нестройно поддержали ее остальные.

– Пока, - так же на автомате ответила я, схватилась за ручку дверцы автомобиля и уже собралась сесть в салон, но вдруг затормозила и обернулась на ребят, решив кинуть еще один прощальный взгляд.

Мои друзья моментально, едва я только выпала из поля их зрения, абсолютно позабыли обо мне. Переговариваясь увлеченно о чем-то своем и, машинально перескакивая через растекающиеся лужи, они спешно удалялись. Даже Назаров не взглянул напоследок. Он лишь на секунду замешкался, возясь с зажигалкой, и сразу же пошел дальше. В принципе, гамбургеров на данный момент мне и не хотелось, так что ничего страшного, что меня никто не позвал с собой, но с другой стороны, картошку фри, например, я бы тоже с удовольствием пожевала, особенно в компании. Да и просто бы посидела, поболтала со всеми, как раньше. Поэтому с завистью просверлив спины однокурсников, я чуть помедлила в сомнении и все же решилась: «Тоже хочу вместе со всеми».

– Я на такси доеду, - торопливо сообщила водителю и побежала догонять друзей. Что мне окажутся не рады, мыслей я даже не допускала. Раньше же сидели всей толпой и никто никому не мешал своим присутствием.

Сократив расстояние до нескольких шагов, я уже раскрыла рот, чтобы крикнуть и попросить подождать и меня, как неожиданно заинтересовалась разговором, который хорошо стал слышен. Подслушивать я не планировала, но так получилось. Кирилл говорил громко, не таясь:

– Хер знает, Стас, - сказал он, получается, Назарову, - думаешь, ей нужна эта твоя жертва?
– Раз речь пошла о моем ушастом, причем в связке с местоимением женского рода, то, естественно, мне стало жутко любопытно. Я приглушила шаги, стараясь, сильно не шлепать ногами по воде. Никто мое присутствие рядом не обнаружил, и потому Крайнов увлеченно продолжил высказывать: