– Теа, – обратился ко мне мой работодатель в тот момент, когда я разливала по чашкам кофе, давясь слюной в ожидании очередного кулинарного шедевра супруги мистера Брендстона, – может, тебе стоит взять отпуск?

Я недоуменно смотрю на мужчину, который выглядит расстроенным и напряжённым.

– Что случилось? У вас финансовые проблемы? Я могу поработать и бесплатно!

Заглядываю в глаза мистера Брендстона, пытаясь понять, что кроется за этим предложением. Он хмурит свои седые кустистые, словно у старой совы, брови.

Я всегда ему доверяла, испытывая с ним то чувство, которое давно уже не появлялось рядом с отцом, – спокойствия и уверенности. У меня никогда не было сомнений в его отеческом ко мне отношении, а потому и я относилась к нему и его супруге как к родителям. Их дети давно выросли и мало уделяли им внимания. А мне порой так не доставало заботы и участия, что я черпала их в чужой семье.

– Нет-нет, не переживай, девочка. Не хватало тебе ещё о таких вещах думать, – отмахивается он, – мне не нравится то внимание, которое тебе уделяет эта старая гиена Сандерс.

А теперь мне приходится хмурить брови. Никогда не доводилось слышать подобный уничижительный тон из его уст. Мистер Брендстон произнёс всего пару слов, но он вложил в них столько ненависти и презрения, что мне стало не по себе.

– Зато он постоянно что-то покупает, когда приезжает, – улыбаясь, пытаюсь снять повисшее напряжение. Только это совсем не помогает. Наоборот.

Мой собеседник смотрит на меня как на маленького несмышлёного ребёнка, и я осознаю, что упускаю из виду что-то очень важное. Но вот, что именно, понять не могу.

– Ах, Теа, ты даже не представляешь, насколько может быть опасным для тебя этот человек. Деньги и власть развращают, а их у него сполна, и он хочет получить тебя.

Давний друг отца произносит всё это с покрасневшим от гнева лицом. Я вижу, что его руки, держащие кофейную чашку, подрагивают, но даже не понимаю, какое напряжение он испытывает в данный момент.

Во мне борются рвущийся наружу смех от нелепости подобного предположения и смущение. Ну что за ерунда!? Ведь мистер Сандерс для меня настоящий старик! Его попытки флирта кажутся мне убогими и нелепыми. Его взгляды мне противны. Неужели он верит, что я способна разглядеть в нём мужчину?

– Остерегайся его, девочка, а лучше пока на работу не приходи.

Если первому совету я могла последовать, то второму – никак. Хотя по доброте душевной мне и был предложен оплачиваемый отпуск, но всё же я им не воспользовалась. В силу юношеского максимализма я не сомневалась в своей способности справиться с любой неурядицей. Да, мне всего девятнадцать, но я уже умудряюсь содержать и себя, и своего отца, платить за квартиру и небольшую мастерскую, учиться и подрабатывать. Пусть это в целом имело малый профит, но всё же я гордилась собой и своей самостоятельностью.

«Мистер Медиамагнат» – как мы прозвали его за спиной – досконально выучил мой рабочий график и приезжал к нам в определённые дни недели как штык. После этого разговора я начала замечать то, что раньше моё сознание от меня скрывало, – его хищный интерес, который он маскировал участием в моей судьбе. А маслянистый взгляд всё больше и больше смущал. Он смотрел на меня так долго и неотрывно, что казалось, вот-вот протрёт на мне дыру.

В общении с ним мне приходилось стискивать зубы, и я отсчитывала минуты до его ухода. Создавалось впечатление, будто он сам ждёт от меня чего-то.

Я вовсе не наивная глупышка, отлично знала, чем занимаются мои одноклассницы, когда им сильно требуются деньги. Что уж говорить, моё окружение не состояло из сказочных персонажей. Мои наряды штопают вовсе не полевые мышки, а волосы укладывают не лесные пташки, пока я напеваю им песенку.

Но либо я в развитии отставала, либо уродилась чересчур чистоплотной, но подобный способ заработка чужд мне. Я знала, что я всегда могу отмыть тело от пыли и грязи, в которой приходится возиться, чтобы заработать на еду. А вот как отмыть душу – я не представляла.

 В конце концов терпение этого богатого человека истончилось и, как из потрёпанного каната, нитки стали разрываться и в один прекрасный день лопнули.

– Какие у тебя планы на жизнь? – вдруг задал он мне вопрос, когда я с энтузиазмом демонстрировала новую фарфоровую статуэтку, которую не так давно завезли в магазин.

Это, кажется, один из самых дурацких вопросов из всех, что можно придумать и адресовать девятнадцатилетней девчонке. Желания поведать ему свои сокровенные тайны и мечты о столярном деле у меня совсем не имелось. Я держала это в себе, понимая, что в чём слабое место, в которое могут больно ударить. Просто так – чтобы разрушить мечту. Не раз со мной подобное уже происходило.