Я ему кричу, проклятому:

– Что ты делаешь? Ведь дети здесь да животные бессловесные!

А ему что? Пострелял и улетел.

Ну, думаю, он сейчас вернется, всех, как есть, нас перестреляет. А на той стороне лесок, есть где спрятаться. И вдруг вспомнила я, что отец мне рассказывал, как лось через озеро плыл. Ну, думаю, если лось плыл, почему корове не плыть? Надо попробовать. Выбрала я корову посильнее, взобралась на нее и погнала в реку. Дрожь меня берет: воды боюсь.

– Буренушка, голубушка,- шепчу,- выручай, сердечная!
– да как хлестну ее! И вдруг вижу - плывет! Плывет моя коровушка, плывет Буренушка! Платок я с головы сорвала, машу платком и смеюсь, и плачу.

– Бабы,- кричу,- бабоньки, плывет! Гоните стадо в воду, садись по коровам!

Бабы мои на коров взобрались, ребята на коней. Поплыло мое стадо, переплыли все, благо река узка, да в лесок. Ну, повозки, конечно, бросить пришлось. Когда он второй раз налетел,- нас и след простыл!

Ну, уже больше рассказывать нечего. Потихоньку и до вас добрели. А теперь вот домой погоним, с прибылью вернемся. Одна теперь думка,- домой да домой! День за неделю кажется, неделя - за год.

Замолчала Ивановна и стала мыть кипятком подойники.

Как Манька переделала мир

Первым в школу пришел Саша. Он остановился на пороге, вытянул руки по швам и четко, по-солдатски отрапортовал:

– Ученик четвертого класса, вожатый звена номер первый Александр Климов по вашему приказанию явился!

Леночка чуть улыбнулась и сказала приветливо:

– Здравствуй, Саша Климов.

– Здравствуйте, Елена Павловна.

– Ну, проходи, присаживайся, подождем остальных ребят.

На партах, на столе, на подоконниках лежали грудами школьные учебники, потрепанные и грязные. В углу стояло несколько свернутых длинными трубками карт.

Леночка с раннего утра возилась в школе, сортируя книги и пособия, отбирая то, что нужно починить в первую очередь.

Из кухни слышался лязг печной дверки, стукоток и негромкая песня. Там Власьевна варила клейстер. У входной двери кто-то возился и пыхтел.

Таня думала, что это кошка, а Саша всё время взглядывал на дверь и тревожно морщил лоб.

Вдруг дверь растворилась, и на пороге появился Климушка. Он засунул палец в рот и исподлобья оглядывал окружающих.

– А, Климушка,- сказала Елена Павловна,- и ты к нам пожаловал...

Климушка ткнул пальцем в Таню и сказал неожиданно - почти басом:

– Она,- и замолчал.

– Что такое она сделала?

– Она...

– Да ты скажи, Климушка, не бойся,- поддержал дружка Саша.

– Она велела мне клей швалить.

– А ты умеешь?

– Умею.

– Ну, беги к Власьевне на кухню, помогай ей.:

– А Сашка?

– А Сашка здесь будет с нами.

– И я здесь.- И Климушка сел рядом с Сашей на первую парту.

Теперь уж дверь открывалась беспрестанно. Пионеры собирались аккуратно. Пришел Алеша, тоненький белокурый мальчик с голубыми глазами, припадающий на левую ногу. Пришли коренастый, большеголовый Петька, две сестры Веселовы - Валя и Женя; они были близнецы и так похожи друг на друга, что Таня никак не могла их различить. Пришли Зоя Кашина и Анночка. А за пионерами потянулись и другие ребята.

Таня с удивлением видела, что Леночка знает всех ребят, называет их по имени, расспрашивает про домашние дела.

– Как, Саша, есть письмо от отца?

– Вчера получили.

– Мать, верно, обрадовалась?

– Заплакала,- сказал Саша снисходительно,- она у меня такая, чуть что - и слезы... женщина.

"Когда это Лена успела со всеми познакомиться,- думает Таня.- Ишь, хитрая, мне ничего не говорила. И про Сашиного отца знает и про всякое..."

Ребята еще стеснялись новой учительницы, сидели чинно на партах, разговаривали шепотком. Леночка ждала холмовских ребят.

Вот появились и холмовские. Нюра и Манька выросли на пороге плечом к плечу, разные, как в сказке о рукодельнице и ленивице: Нюра чистенькая, вымытая, приглаженная, а Манька растрепанная, с новой дырой на многострадальном платье. Но почему-то у Нюры было сконфуженное и растерянное личико, а Манька смотрела задорно и вызывающе.

– Здравствуйте, Елена Павловна.

– Здравствуй, Нюра.

Нюра толкнула в бок Маньку - здороваться надо.

– Здравствуйте, Лена Павловна.

Девочки продолжали стоять на пороге, прикрывая собою вход.

– А можно,- робко спросила Нюра,- еще одно?

– Что еще?

– Дитё не будет канючить. Мне с ним некуда.

Нюра отступила в сторону. В дверях стояла круглая Тонька.

– Никто ее не берет,- сказала Нюра огорченно: - всё куда-нибудь укатится. С другими бабушка Трохова осталась, а ее не берет. Беда мне.

– Ну, пускай идет,- сказала Лена,- у нас ведь сегодня не занятия. Начнем.

Лена распределила работу. Таня, Саша и девочки Веселовы должны были подклеивать учебники, Петька - завертывать их в чистую газету, а Алеша, у которого был красивый почерк, должен был надписывать.