"Недавно я давала обед небольшой группе друзей, - сказала миссис Дей.
– Для меня это было очень важно. Естественно, мне хотелось, чтобы обед прошел на должном уровне. В таких делах обычно мне лучше всего помогает метрдотель Эмиль. Но на этот раз он подвел меня. Обед оказался неудачным. Эмиль не показывался. Он прислал для обслуживания только одного официанта, не имевшего ни малейшего представления о том, что такое хорошее обслуживание. Мою почетную гостью он неизменно обслуживал в последнюю очередь. Однажды он подал крохотный кусок сельдерея на огромном блюде. Мясо было жестким, картофель слишком жирным. Это было ужасно. Я была в ярости. Мне потребовалось колоссальное усилие, чтобы перенести это испытание с улыбкой, но я говорила себе: "Подожду только встречи с Эмилем. И выложу ему все, что о нем думаю". Это происходило в среду. На следующий вечер я прослушала лекцию о человеческих взаимоотношениях. По мере слушания лекции я поняла, насколько бесполезно устраивать Эмилю головомойку. Он станет от нее мрачным и обиженным. Головомойка убьет у него всякое желание помочь мне в будущем. Я попыталась взглянуть на все с его точки зрения. Не он покупал продукты и готовил пищу. Не он виноват в

– 91

том, что некоторые официанты тупицы. Может быть, я была слишком сурова, слишком поспешна в своем гневе. Поэтому решила, вместо того, чтобы критиковать его, начать дружелюбно. Сначала я решила показать, насколько ценю его. Такой подход оказался превосходным. Встретила Эмиля на следующий день. Он мрачно занял оборонительную позицию и рвался в бой. Я сказала: "Слушайте, Эмиль, хочу, чтобы вы знали, что мне очень важна ваша поддержка, когда я устраиваю приемы. Вы лучший метрдотель в Нью-Йорке. Конечно, я прекрасно понимаю, что не вы покупаете продукты и готовите пищу. И не ваша вина в том, что случилось в среду".

Тучи рассеялись, Эмиль улыбнулся и сказал: "Конечно, мадам. Все дело в кухне. Я не был виноват".

Я продолжала: "Теперь собираюсь устроить еще пару вечеров и мне нужен ваш совет, Эмиль. Как вы думаете, стоит нам давать вашей кухне возможность исправиться?"

"О, конечно, мадам, конечно. Надеюсь, что это больше никогда не повторится".

На следующей неделе опять давала обед. Эмиль и я наметили меню. Я уменьшила в два раза его чаевые, но не упомянула о прежних ошибках.

Когда мы явились, стол был украшен двумя дюжинами великолепных Американских роз. Эмиль все время принимал участие в обслуживании. Он вряд ли мог проявить больше внимания, если бы я принимала саму королеву Мэри. (Королева Мэри - Мэри Стюарт, имя которой стало в Английском обществе синонимом аристократизма и тонкого вкуса). Пища была превосходной и горячей. Обслуживание безукоризненное. Блюда подавали четыре официанта вместо одного. В конце Эмиль сам подал десерт.

Когда обед закончился, моя почетная гостья спросила: "Вы околдовали метрдотеля? Я никогда не встречала такого обслуживания, такого внимания".

Она была права. Я околдовала его дружеским подходом и высокой оценкой.

Много лет тому назад, когда я был еще мальчишкой и босиком ходил через лес в деревенскую школу на северо-западе штата миссури, то прочитал однажды басню о солнце и ветре. Они поспорили, кто сильнее, и ветер сказал: "Я докажу, что я сильнее. Видишь там старика в плаще. Бьюсь об заклад, что смогу заставить его снять плащ скорее, чем ты".

Солнце спряталось за тучу, а ветер начал дуть все сильнее и сильнее, пока не превратился почти в ураган. Но чем сильнее он дул, тем больше закутывался старик в свой плащ. Наконец ветер стих и прекратился, тогда солнце выглянуло из-за тучи и ласково улыбнулось путнику. Путник повеселел и снял плащ. И солнце сказало ветру, что ласка и дружелюбие всегда сильнее ярости и силы.

Еще когда я был мальчиком, читавшим эту басню, ее справедливость была на деле доказана в далеком городе бостоне, историческом центре образования, культуры, городе, который я мечтал увидеть когда-либо. Она была доказана в Бостоне доктором Э.Х.Б., врачом, ставшим через 30 лет одним из моих студентов. Вот что рассказал об этом доктор Б., выступая в одном из наших классов:

В то время бостонские газеты были переполнены рекламными объявлениями лже-медиков, объявлениями нелегально работающих акушеров и врачей-шарлатанов, делавших вид, что лечат болезни; на самом деле они охотились за невинными жертвами, запугивая их разговорами о потере мужественности и другими ужасными вещами. Их лечение заключалось в

– 92

том, что они поддерживали свою жертву в состоянии страха, ничего полезного для нее не делали. Подпольные акушеры были причиной ряда смертей, но весьма немногие были осуждены. Большинство отделывалось небольшими штрафами или спасалось от осуждения, используя связи в политических кругах.

Создалось такое ужасное положение, что добрые бостонские граждане восстали, исполненные священного негодования. Проповедники взывали со своих кафедр, проклинали газеты и просили всемогущего бога о помощи против продажной прессы за деньги, рекламирующей шарлатанов, гражданские организации, Деловые люди, женские клубы, церкви, общества молодежи проклинали и обличали - все напрасно. В законодательных органах штата разгоралось ожесточенное сражение за запрещение позорной рекламы, но благодаря подкупу и политическим махинациям оно было проиграно.

Доктор Б. был тогда председателем комитета добрых граждан, входившего в союз добрых Христиан. Его комитет испробовал все. Но неудачно. Борьба против этих медицинских преступников казалась безнадежной.

И вот однажды ночью, уже после полуночи, доктор б. Попытался сделать то, что, по-видимому, раньше никому в бостоне не приходило в голову. Он попытался применить доброжелательность, симпатию, высокую оценку. И сделал это так, чтобы издатели сами пожелали прекратить рекламирование лже-медиков. Он написал редактору газеты "Бостон геральд". В своем письме доктор Б. Выразил восхищение этой газетой, так Как всегда читал ее, новости излагаются в ней ясно и Обстоятельно, без ложных сенсаций, редакционные статьи превосходны. Это великолепная газета для семейного чтения. Доктор Б. заявил, что по его мнению, это лучшая газета в новой Англии и одна из лучших в Америке. "Но, продолжал доктор Б., - у моего друга есть юная дочь. Он рассказал мне, что вчера вечером дочь прочитала ему вслух одно из ваших объявлений, объявление профессионального "мастера" абортов, а затем спросила, что означают некоторые фразы этого объявления. Говоря откровенно, он был смущен и не знал, что ответить. Вашу газету получают в лучших домах бостона. Если это произошло в доме моего друга, возможно, это происходит также во многих других домах? Если бы у вас была юная дочь, разве вы не противились бы тому, чтобы она читала такие объявления? И что бы вы смогли ответить на подобные вопросы, заданные ею после прочтения такого рода объявлений?