Ну, я и отправилась в бар. Нашла Ривза, одиноко сидящего за столиком, на котором стоял пустой графин, пустой стакан и тарелка с дольками лимона. Мне ничего не стоило подсесть к нему и завязать разговор, который, кстати, он довольно охотно поддержал. Можно сказать, что рыбка заплыла в мои сети, но. тут мне снова написал Артем, и я не могла не ответить.

Мы отправляли друг другу сообщение за сообщением, а потом Артем решил позвонить. Я отлучилась в туалет, чтобы музыка не мешала разговору, а вернувшись через несколько минут, обнаружила, что Ривз исчез из виду.

И я осталась без легкой добычи.

И теперь понятия не имела, как сказать об этом Саманте.

— О, ты сегодня весьма пунктуальна, — сидя за столом, улыбнулась Саманта, и кивнула на кресло.

Я робко прошла по кабинету и села напротив нее.

— Что такое? — нахмурив брови, спросила Саманта. — Почему на тебе нет лица? Плохо себя чувствуешь?

— Я не принесла вещдок.

Воцарилась тишина, в которой темные, прищуренные глаза Саманты смотрели на меня как рентген. Как будто она сама пыталась понять, почему я упустила объект.

— Я надеюсь, у тебя есть этому объяснение? — Она резко откинулась на спинку кресла, положила ногу на ногу, и скрестила руки на груди.

— Он был очень пьян.

— Разве тебе это когда-то мешало? Разве это не было огромным плюсом? — строго спросила Саманта.

— Да, но... он совсем ничего не соображал, уснул за столом, а я не смогла до него добудиться. Да его пушкой было не разбудить! — уверяла я.

— Пушкой, значит. — Саманта встала с кресла, поправила на себе белый комбинезон, сунула руки в карманы, и, громко цокая каблуками по кафелю подошла к окну. — Два объекта, два провала. — сказала она, глядя в окно, и глубоко вздохнула. — Мне кажется, в последнее время что-то мешает тебе довести до конца начатое. Я заметила, что ты изменилась после поездки в Россию, стала задумчивой, рассеянной, постоянно витаешь в облаках на уроках с коучами, перестала следить за своей внешностью. Я полагала, что это адаптация. Но нет. Все же что-то тебе мешает. — Саманта развернулась и с пугающим холодом во взгляде, спросила:

— Что-то или кто-то мешает тебе выполнять задания, Ангел? — она склонила голову на бок, изучая мои жесты, мимику, пытаясь понять, совру я ей сейчас или нет.

— Это не моя вина, что когда я приехала в бар, он уже.

— Признайся, ты влюбилась? — перебила она. — В России встретила кого-то? Одноклассник? Знакомый? Сосед? Кто он? — как из пулемета стреляла она. — Говори как есть, и на первый раз я прощу тебе нарушение этого пункта!

— Пункта? — нахмурилась я, не понимая, о чем она говорила.

Саманта молча подошла к столу, достала папку, выдернула из нее бумаги и пододвинула их ко мне.

— Третья страница. Читай в самом низу! — Она медленно втянула в себя воздух и скрестила на груди руки.

«*На протяжении всего действия контракта Агент не может вступать в отношения на стороне».

— Этого не было! — перечитывая текст, мотала головой я.

— Не было или не видела? — крикнула Саманта.

— Я... я не видела эту сноску... — растерянно ведя взглядом по контракту, заикалась я. — Господи, да здесь нужен микроскоп!

— Незнание законов не освобождает от ответственности, милая, не так ли?

— Хочешь сказать, что еще восемь месяцев мне нельзя заводить отношения?

— Конечно! — снова крикнула Саманта и села в кресло. — О каких отношениях может идти речь, когда у тебя такая работа? К чему они приведут? К тому, что ты будешь бесконечно врать своему любимому и мучиться угрызениями совести, ложась в постель с объектом? В конце концов, ты должна понимать, что всё это закончится разбитым сердцем и горькими слезами. Я это предвидела, поэтому и прописала такой пункт в контракте. Мне здесь не нужны мыльные оперы. Я вкладывала в тебя уйму денег и времени не ради того, чтобы ты в один прекрасный день влюбилась и перестала выполнять свою работу, ясно? И еще: я более чем уверена, что провал в Чикаго и вчера в баре не случайность, Ангел. Ты просто перестала выкладываться по полной.

— Что еще мне нужно знать, Саманта? Может, есть еще сноски, написанные нечитабельным шрифтом? — Я принялась листать страницы и просматривать их.

— Можешь не искать. Там нет подводных камней. Просто на ближайшие восемь месяцев запомни: любовь для тебя — непозволительная роскошь.

— Что будет, если я все же нарушу этот пункт? — отодвигая от себя бумаги, прищурилась я.

Саманта многозначительно помолчала и, ужалив меня взглядом, ответила:

— Я верну тебе заводские настройки.

— Хм, вот как? — мои брови поползли на лоб. — Ну, допустим, обольешь меня кислотой, вернешь «былую красоту», а как заберешь все полученные знания?

— Не переживай, мне не составит труда вытряхнуть их из твоей головы, — усмехнулась Саманта. — Но нам обеим это не нужно, так ведь мой милый Ангел? — ласково заговорила она. — Ты не расстраиваешь меня, я — тебя. Ты приносишь мне вещдоки, а я тебе плачу хорошие деньги. И мы сохраним хорошие отношения до конца срока действия контракта,

— она глубоко вздохнула и неохотно обронила. — Даю тебе два дня, чтобы разобраться со своей русской любовью и вернуться в этот кабинет той Линой, которую я знала до поездки в отпуск!