Дамочки мои тоже там. Галана немного отъелась и на диво похорошела. Я думала, ей к сорока, а ей чуть за тридцать, вот же ж. Они с тетушкой Варнаей превращали привезенное полотно в удобные полотенца и салфетки, Нитта быстрыми невесомыми стежками шила нашей новой подруге платье. Мы так решили на женсовете. Галане нужнее – и точка, она теперь наша.

Все при деле, одна я мучаюсь – сходить за вязанием и тоже послушать сказку или все-таки прогуляться на смотровую площадку, пока моя «братва» занята в конюшне. Давно заметила, что молитва на воздухе очень способствует мыслительной деятельности, вроде как страницу на любимом сайте обновить.

Площадка под шпилем встретила гулом ветра и водяной взвесью в лицо. Ничего, потерплю, я ненадолго. Тем более что молитва планировалась богу воды. А получилось Сиштире, потому что ветер отвлекал, теребил, дергал за плащ, пытался повалить, напрыгивая и выбивая дух. Короче, вел себя как игривый хулиганистый недопесок алабая.

«А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер, веселый ветер, веселый ветер…»

На диво актуальная песенка для такого насыщенного позитивом дня. И эту песенку, ветродуйка ты мокрая, твоя хозяйка точно не слыхала, ведь правда же?

– Правда…

– О, привет, Сиштира! – даже в мыслях радостно получилось, без настороженности. Настроение и впрямь шикарное, несмотря на непогоду. Хочется им поделиться.

– Делись… хотя не успеешь, но спасибо, мне приятно. Иди, тебя ищут. – Ветер поразительно прицельно заставил сделать пару шагов назад, под защиту стен.

– А… Ой! – Еще шажок – и все, спиной ощутила преграду, которой и взяться-то неоткуда. На плечи деликатно, но весомо легли чьи-то руки. – Ой!

Во даю – ойкаю, как гламурная барышня. Но это больше от неожиданности, чем от испуга. И от удивления, что я и так, оказывается, умею, трепетно.

– Нина! Мы же договаривались, что ты не будешь ходить сюда одна! – Витто сердился, но плечи отпускать не торопился. А у меня слишком певучее настроение, чтобы затевать разборку, сам все поймет со временем. Да такая уверенность в душе, что и поймет, и примет к сведению, и даст себе труд избегать приказных интонаций. Чёт у меня доверчивость сегодня повышенная.

Это хорошо, что магистр прямо сейчас пришел, – послезавтра кормить Переправу, надо бы обсудить методику.

– Подумаешь, я и не выходила почти. Ты прав, затея была не очень. – Ветер действительно зверский. А из-за дождя море от неба не отличить, серое вливается в серое. – Как ты меня нашел? И зачем?

– Тит уверенно сказал, что вама пошла на море смотреть, а искал, чтобы отдать это, – и протянул письмо. От дяди Гунара. С пометкой «срочно». Две строчки:

«Детка, не сердись и не обижайся на краткость. Как только получишь мою записку, без промедления организуй вызов рушам. Это важно».

Молча дала прочесть Витто.

И с чего бы я сердилась? Ох, Николавна, всех-то ты запугала. Фу, стыдно, а еще девочка.

 Несмотря на серьезность послания, ощущение праздника не проходило.

– Вама, можно мы не пойдем? Тут интересное… – И видение деревянных кругляшков-шашек на черно-белом клетчатом поле. Научила на свою голову, в уголки режутся, паразитики. Прям прописались в казарме.

Витто, наверное, полагал, что я что-то всерьез обдумываю, и не беспокоил, просто шагал рядом, не позволяя сбросить темп для его удобства. Так, зайти в новую комнату за камнем вызова – и вниз. Это парни хорошо придумали и без моего участия осуществили – переехать на второй ярус и поселиться рядом с нашими друзьями. Там комнаты обставлены и кровати большие, Дораш помещается.

Офицеров решили не звать. Внутренней связи в крепости нет, а бегать – разыскивать, от отдыха отрывать… Зачем? Сказано же – без промедления.

Логика подсказывала: ждать рушей придется довольно долго. Даже если они вот прямо сразу начнут проход открывать, то не раньше чем через полчаса появятся. А уж с грузом или большой компанией – и того дольше. Витто воспринял этот прогноз философски – снял свой китель и предложил устроиться на нем у стеночки. Села не чинясь, Сара мне еще выскажет, что не пококетничала. Ну, чего за шкурой нет – к шкуре не пришьешь, не дано, увы. Зато можем укрыться моим плащом оба, уж это сообразила.

Смотреть, как Витто неловко усаживается и пристраивает поудобнее искалеченную ногу, было больно.

– Как это произошло? – Вопрос вырвался неожиданно и неуместно, но слово не воробей… Смотрит так недоуменно и испытывающе, как будто не верит, что мне интересно. Да ладно, он и впрямь так считает?

– Ты первая, кто за последние четверть века решился спросить так прямо.

А что такого-то? Или это намек, что магистр опасен? Фи. Но у меня появился сопутствующий вопросец:

– А сколько тебе лет?