Да кто бы тебя осудил, милый ты мой! Можно дойти до целителя, но уже с никуда не годным резервом, а можно набраться терпения, молить Сиштиру о шансе и верить. Кто бы посмел тебя осудить?

– Вы предпочитаете магию воздуха, да, Байдан? – Ну, логично же, раз он Сиштире поклоняется.

– Предпочитал. – Вот я балда бестактная, конечно, предпочитал. – И артефакторику. А вы?

– А я с магией не в ладах. Дяде вот иногда помогала, и он направлял мою силу. Так дядя сейчас в столице.

Про то, что Гунар уже дважды бывал в крепости проездом, говорить не стану. Не знал и не знал. Пусть так и останется. Скорее всего, Гунар тогда, без меня, был бессилен. Недаром же Сиштира только сейчас вмешалась. И про то, что дядя опять может приехать в любой момент, говорить не буду, очень уж страшно обнадежить зазря. Вона какой он трепетный. Не спрашивает про магию, хоть и повод есть. Клятву, на которую я сдуру намекнула, немаг дать не может. Немыслимо хотелось бы попробовать предложить ему синенькой, но без контроля дяди не стоит, а вдруг единственный шанс изничтожу?

Разговор как бы исчерпал себя, но отпускать бывшего магистра в столь неоднозначный момент не хотелось.

– Расскажите мне о Мируве и Переправе, Байдан. А я вам – как с Гунаром Готтаром познакомилась. – Перевод темы, конечно, неуклюжий…

– Вама! Ты где?

На смотровую площадку влетели Дораш и Тишка.

– Вама! Тебя уже все ищут! – Дораш аж глаза закатил, глядя на наши посиделки. – Магистр Юттим будет переговорник активировать. Пойдем скорее!

– Вама, не пропадай так, я тебя совсем не слышал, я так не люблю. – И голосишко такой жалобный. – Опять сестрица приходила, да? Скоро она уже не сможет тебя от меня закрывать!

– Я тоже удивилась, что ты так долго спишь, солнышко, все хорошо.

– Идемте, Байдан, уже, оказывается, пора. Я планирую сегодня полюбоваться закатом, если получится. Составите компанию?

*****

Дораш все поторапливал. Куда уж быстрее: на его шаг – четыре моих. По-моему, он опять подрос, вроде как рукава куртки коротковаты стали. Совсем братьям внимания не уделяю, вот ведь!

Предстоящий разговор со столицей этот так некстати, не готова я. Надо бы подумать, впечатления систематизировать. И кто просил Юттима инициативу проявлять с утра пораньше, связь устраивать? Придется импровизировать.

Помещение, в которое привел меня братишка, определенно было кабинетом, и, скорее всего, – магистра. Все добротно, но просто и скудно. Посредине – стол с педантично расставленными предметами, который определенно был не только письменным, но и роль мастерской играл: длинная каменная столешница на кованом монументальном основании. Вращающийся настольный держатель для мелких инструментов ощетинился кончиками неопознаваемых приспособлений, мучительно напоминавших стоматологический инвентарь, бр-р. Рядом почти плоский лоток, обтянутый толстым сукном. Даже не сразу сообразила, что это, а когда сообразила – умилилась: тонкий инструмент откладывать во время работы и не тупить его о камень. Остальное не произвело впечатления, разве что отметила яркое освещение да захотелось рассмотреть нечто, похожее на чертеж... А потом едва не запамятовала цель визита – увидела объемный стеллаж с книгами. Почти забытая острая потребность в немедленной дозе читательского кайфа накрыла внезапно и болезненно. Даже не заметила, как рядом со мной оказался хозяин и подтолкнул к табурету.

– Нина, скорее садитесь, вас уже ждут. – Расшипелся, как камышовый кот, а кто ему виноват? Предупреждать надо. – Вы же вчера сами просили связь! – А в руках неказистый кулончик – артефакт. Зато руки какие! Мужские! Именно такие, как мне всегда нравились: не изнеженные и не огрубевшие, с мосластыми косточками и темноватыми волосками, не пугающе крупные, но надежные. Руки, в которые захотелось шагнуть.

Черт, опять зависла. Так, а что делать-то? Кира, помнится, к своему амулету прикасалась.

Простенький кусочек слегка отполированного минерала, похожего на лунный камень, только не округло-гладкого, а неправильной формы, со сколами и трещинками.

Мутноватая льдинка, заключенная в оправу из грубовато переплетенной золотой проволоки. Невзрачный, это да, но сразу видно – не безделица, а серьезный рабочий инструмент. Артефакт!

Витто угадал мою растерянность. Хоть бирюк, а внимательный: вложил висюльку в ладонь, заставил собрать пальцы в кулак, довольно сильно сжал. Второй рукой указал себе на висок – сосредоточься, мол. Ну и сосредоточилась – на тепле его ладони, в которой так уютно устроился мой кулачок, даже глазки закрылись.

В голове отдаленно зашелестел голос Гунара:

– Нина, детка, ты меня слышишь?

Да слышу, слышу…

Ой, дядя!

Это было не так, как с Тишкой. С ним мы общались в телеграфном стиле. А сейчас, с дядей, получался этакий треп по мобильнику, только ментально:

Доехали… устроились… не знаю, за что хвататься… как Кира?

Кира работает со степняками… да делать особо нечего, больных нет... отказался возглавить ковен (а в голосе: да задолбали они)... Король здоров, просил напомнить о договоре с рушами… с дезгоновщиной закончили, да, казнили.