– Эх, совсем немного осталось, но не успеем, – разжала она губы ближе к полудню. Небо темнело, наливалось тяжестью. – Не дождь нас ждёт, но буря, – произнесла спокойно, но тревога от деланного спокойствия не ушла. – Придётся искать укрытие, что совсем непросто.

Лерран посмотрел на неё как на сумасшедшую: за десять дней пути не встретилось им ни одно мало-мальски годное укрытие. Только пески да пески вокруг, от которых хотелось выть.

– Я же говорю: непросто это, – отвела Леванна глаза.

Они остановились. Поднимался ветер. Песок вился змеёй, но ещё не отрывался от поверхности – лишь рисовал узоры, похожие на старинные руны.

Леванна постучала ногой о твердь, затем, словно решилась, глянула на него пристально, а затем улыбнулась.

– Надеюсь, я тебя не испугаю. Это мой дар, но я не привыкла показывать свою силу перед чужаками. Однако, по-другому мы можем не выжить.

Лерран усмехнулся. Вряд ли его можно напугать.

– Делай, что надо. Не думаешь же ты, что, выбравшись отсюда, я буду сплетничать по тавернам, рассказывая, как спасся в пустыне?

– И то так, – согласилась она. – Просто не мешай. А потом поможешь. Укрытие придётся делать больше – на это уйдут силы. Ты поймёшь.

Он пока ничего не понимал, но кивнул. Леванна заставила его сесть, обложила поклажей, сняла плащ и отошла в сторону. Лерран наблюдал, как распрямляется её маленькое тело. Как напрягаются ноги, словно хочет она взмыть в небо. А то, что случилось потом, он долго видел в своих снах.

Девчонка кружила на месте – медленно. Вращалась, как в бреду, поводя плечами и делая плавные движения руками. Вначале ничего не происходило. Затем песок медленно начал подниматься за нею вслед. Вырастал стеной по кругу, как чаша под руками гончара.

До щиколоток. До колен. До бёдер.

Леванна начала вращаться быстрее. Песок дошёл до талии.

Раскинула руки, раздвигая границу, расширяя песочный кокон.

Лерран вдруг понял, что не дышит. Закашлялся глухо, пытаясь подавить звуки, рвущиеся из груди. Боялся ей помешать. Но Леванна вряд ли его слышала.

Она вращалась всё быстрее и быстрее. Присела на корточки, но не остановила свой бег. Её уже не было видно, лишь заломленные вверх руки, скрещённые в запястьях, мелькали. Песок почти скрыл её полностью и походил на опрокинутое вверх дном ведро.

Когда Леванна исчезла за песочным ведром полностью, внутри кокона полыхнуло. Песок засветился изнутри, понесло невыносимым жаром.

Лерран вскочил на ноги. Заметался. Не знал, что делать. Не мог подойти – жар разливался такой, что трещали волосы на расстоянии. В какой-то момент его накрыло так, что, казалось, вот оно – сумасшествие. В голове стало пусто-пусто – до звона. Он упал на колени.

В самом низу «ведра» отвалилась «заслонка». Из кокона, кашляя, вывалилась Леванна и поползла ему навстречу. Одежда на ней тлела. Платок сгорел. Волосы тоже оплавились на концах.

Чёрная, вся в саже, она походила на шаракана, но ничего прекраснее в своей жизни Лерран не видел. Он подхватил её и отволок подальше. Откупорил мех с водой и поднёс к растрескавшимся губам. Леванна пила и кашляла. Он чувствовал, как содрогается её тело.

– Думал, мне конец, да? – прохрипела севшим голосом и улыбнулась. Сверкнули белые зубы. – Ничего, я живучая. Зато у нас есть укрытие. И мы пересидим эту шараканову бурю.

Она осталась без бровей и ресниц. Пережжённые волосы отваливались паклей.

– Ничего. Волосы отрастают, а жизнь – нет, – сказала Леванна жёстко, заметив его взгляд. – Неплохое укрытие получилось, – кивнула на «ведро».

Лерран глянул и замер. Домик остывал и начинал поблёскивать на солнце.

– Стекло? – недоверчиво вырвалось у него.

– Да. Что-то вроде того. Не бойся. Оно мутное, то, что нам надо. Нежиль не вытянем. Я колданула для прочности. Да стены толстые получились. Должно выдержать.

Лерран не боялся. Смотрел во все глаза, прикидывая, какая мощность должна быть у её дара, чтобы сотворить такое. Не сайна. Не гардия. Обычная ведьма. Лендра, скорее всего.

– Пойдём. Нужно устраиваться, пока не разыгралось.

Лерран кивнул, понимая, что нужно встать. А сам сидел и держал её за плечи. Чувствовал, как голова Леванны касается его колен. И не мог сдвинуться с места.

Леванна Джи

Она чувствовала ужасную слабость и усталость. Шевелиться не хотелось. Так хорошо лежать на Леррановых коленях, ощущать его руки на плечах. Он словно якорь – слишком материальный, приземлённый. Не до примитивизма. И надёжности в нём не так много, а тёмных пятен – предостаточно, но что понимает в этом глупое женское сердце?