Они ступают на протоптанную тремя парами ног неровную дорожку, и Геллан вздыхает с облегчением: ночное приключение закончилось. Наконец-то все в сборе, и есть шанс поспать несколько часов. Но в этот момент Раграсс настораживается, принюхивается, выпускает когти и, обнажая клыки, срывается с места и бежит куда-то в сторону.

– Куда это он? – встревожено бормочет Дара и спешит вслед за Раграссом.

Геллану хочется застонать, но он кидается вперёд, легко обходит девчонку с Йалисом и снова достаёт меч.

– Стойте здесь! – командует властно, понимая, что вряд ли Дара послушается. Но Небесная с мшистом застывают на месте. До тех пор, пока из близлежащих кустов не раздаётся женский крик.

Дара

Нет, я, конечно, ценю и уважаю Геллана, если не сказать больше, но его приказов хватает ровно до тех пор, пока из кустов, куда нырнул покалеченный на голову Раграсс, не раздаётся вопль.

Сидящую в засаде я хорошо понимаю: увидеть образину с клыками и когтями – то ещё удовольствие. Хотя, в общем-то, росомаха – довольно приятный внешне зверёк. Если не понимать, как он опасен.

Добежать до кустов мы с Йалисом не успели, влетели в Геллана, что резко притормозил, и наблюдали, как Раграсс, уже без когтей, но ещё с клыками вытаскивает за руку несчастную Пиррию. Да, ей определённо везёт на приколы с обломами.

Тянул он её недобро, с рычанием. Бедную Пиррию шатало из стороны в сторону, как бумажный листок на ветру.

– Она шпионит за нами! – такие возгласы только с экранов кино кричать – обвиняющее и с негодованием. Я фыркнула. Геллан сжал челюсти. Наверное, тоже пытался не улыбнуться. Йалис топтался рядом как слон: он всегда так делал, когда волновался или расстраивался. Несмотря на трагизм некоторых ситуаций, выглядело это топталово смешно: здоровая туша с лапы на лапу, как китайский болванчик – туда-сюда, туда-сюда.

– Остынь, – тихо попросил Геллан. Раграсс тут же насторожился, повёл носом и резко выпустил руку Пиррии из крепкого захвата. Слишком резко – Пиррия упала в снег.

– Вы знали! – обожаю, когда мужчины рычат. Плюс сто сразу в карму. У Раграсса получалось слишком хорошо, прям до мурашек.

– Догадывалась, – скромно потупила я глазки.

– Знали, – в голосе Геллана усталость.

Пиррия сидит в снегу потухшим веником, прикрывая рукой злополучный кулон. Не оправдывается, не порывается бежать. Мне кажется, она готова даже умереть.

Миг – и она встрепенулась, выпрямилась, подняла голову. Видимо, нынешняя ночь была явно не раграссовская. Финист налетел на него стремительно, никто и отреагировать не успел. В общем, если бы не реакция мохнатки – лежать бы ему с раскроенным черепом, не меньше. Или подранным когтями Тиная до костей.

– Не надо, Тинай! – кричу я птице, что собирается атаковать Раграсса снова. Финист недовольно кричит и опускается рядом с Пиррией, закрывая её крыльями. Вот как. Защитник. Не удивительно, конечно, даже приятно почему-то. Я смотрю на него во все глаза. Мне всё кажется – вот-вот… но нет, ничего не происходит. Я вздыхаю. Такой поворот слишком нереален, чтобы быть правдой.

Раграсс смотрит пристально на Геллана. Взгляд – настороженный и мерзкий, я бы сказала. В свете розового стило его золотистая кожа кажется неестественной. А может, он бледен – не разобрать.

– Панграв? – выстреливает он злобно, и я настораживаю уши. – Это его рук дело? Вы знаете, да?

Пиррия прячет глаза. Геллан кивает, не собираясь ничего объяснять. Одна я не в курсе, при чём здесь властитель городишки, куда мы на ярмарку ездили.

Раграсс вздёргивает подбородок, распрямляет плечи до хруста в позвонках. Вызывающая поза, но как он красив, как красив! От восхищения я аж рот приоткрыла. Вижу, как Геллан косится на меня, хмуря брови. Что опять я не так сделала? Но об этом я подумаю потом, сейчас бы узнать, что значат слова и поза Раграсса.

– Я не вернусь назад! Никогда. И если вы ему пообещали это – скажите лучше сразу, что ничего у вас не вышло и не выйдет! Я не желаю быть шаракановым властителем зловонного Зоуинмархага, не хочу быть похожим на своего отца, и мне плевать, сколько он вам пообещал – пусть хоть горы солнечных камней!

Властитель Зоуинмархага? Отец? Вот это номер! Мохнатка – сын человека? Тоже ничего так новость. Раграсс ещё что-то выкрикивал, но я уже не слушала его, пытаясь переварить новость. В общем-то, ничего сенсационного не было. Кроме одного. Пиррия шпионила и передавала сведения. А это значит – за нами следили. Интересно, только ли за Раграссом или каждый наш шаг – под прицелом?..

Раграсс

– Я ухожу, – сказал он, выдохнув. Чересчур спокойно и холодно для ярости, что клокотала внутри, как раскалённая лава. Он напоминал себе сейчас котёл с плотной крышкой. Ещё мгновение – и рванёт. Выплеснется наружу вязкой жижей и наделает ожогов всем, кто стоит рядом. – Видят дикие боги, с вами было хорошо, но всему приходит конец. Не могу находиться рядом с предателями, соглядатаями моего отца. Дальше наши пути расходятся.

Пиррия безвольной тряпкой сидела на снегу. Даже заступничество финиста её не очень подбодрило. Голова на груди, глаз не поднимает. Ещё бы. Мерзкая шпионка!