— Ты стала Демидовой вчера. Привыкай. Еще год тебе придется быть ею. — А спустя секунду добавляет: — Сможешь?

— Да. — А затем более уверенно: — Смогу.

И снова я получаю в ответ улыбку, от которой самой хочется улыбнуться.

— Если когда-нибудь со мной что-то случится и понадобится срочная помощь одного из родственников, про вас я вспомню в последнюю очередь, — недовольно ворчит Ян, сидя на ступеньках около подъезда. — Серьезно, вы где были? Я успел в два магазина заскочить, кофе попить и еще вас ждал, как Шарик без намордника. Что за дела? На кону компания, а вы тащитесь как черепахи.

— Все сказал? — проходя мимо брата, спрашивает Ян.

— Там авария, — поясняю я. — Пришлось объезжать.

Когда мы оказываемся в подъезде, Ян догоняет меня.

— Хочешь секрет?

— Не знаю. Он ляжет тяжким грузом на моих плечах?

— Может быть. Ты единственная из Демидовых, у кого есть душа. Помни об этом.

Что?

— О чем ты?

— Потом поймешь, — отмахивается и пытается обогнать. — Кстати, Макс, твой Зайцев опоздает минут на двадцать. У Лерки будет время утренних блинов напечь. Да и себя в порядок привести.

— Что не так с моим видом? — бурчу под нос, следуя за парнями.

— Да ты вылитая секретарша. Ну или училка. Прости, конечно, но не катишь на роль жены.

— Отстань от нее, — гремит Максим, останавливаясь. — Не обращай внимания. Лучше вообще не слушай. Все нормально.

Конечно, он не заступался за меня и мой вид, а просто решил в очередной раз поставить на место брата, но… Я не могла отказать себе в удовольствии усмехнуться, проходя мимо Яна.

— А почему Зайцев опоздает? — уже в лифте я все-таки спросила.

— Его водитель заблудится.

— Как это?

— Ты и до водителя смог добраться? — хмыкает Максим.

— Обижаешь. Кстати, сестренка, это тебе, — протягивает пакет. — Об этом я тоже успел позаботиться. Макс, ты мне еще спасибо скажешь.

— Там бомба?

— Почти. Но брату точно понравится.

Ян энергично моргает, мол, ты понимаешь, что там? А я не понимала. Зависла. И если бы Максим не вывел меня из лифта, так бы и продолжала стоять.

— Пойдем, покажу тебе квартиру.

Ставлю пакет на пол и иду за парнем.

— Возьми его. Пригодится.

— Ты знаешь, что там?

— Нетрудно догадаться.

Кому нетрудно? Умным? А я кто? Глупая, раз не догадалась и до сих пор не посмотрела?

Но мое внимание переключается на интерьер. Все серое, даже лампа рядом с огромным диваном. А еще в квартире было стерильно чисто. Будто здесь и вовсе никто не живет.

— Здесь можно оперировать, — нервно смеюсь. — Какой вид! Очень красиво. Я открою окно?

— В другой раз.

Да чтоб тебя.

— Слева кухня. Прямо спальня. Рядом еще одна. В комнату они не сунутся, но думаю, ты должна знать.

— А ванная где? Хочу помыть руки.

— Прямо.

— В твоей комнате? — делаю озадаченный вид и, не дожидаясь его ответа, иду прямо.

Огромная кровать. Маленький столик. И четыре картины на стене. Все. Больше в комнате ничего не было. Минимализм в чистом виде. Хоть бы вазу с цветами поставил. Не комната, а склеп. Дорогой склеп, поправочка.

Удивительно, но мне здесь даже нравилось. Комната была чем-то похожа на своего хозяина. Такая же скрытная.

Прячусь в ванной, а когда выхожу, вижу пакет, который кто-то поставил на столик.

Легкая ирония — я не привыкла получать подарки. Бабушка с братом не в счет.

И до сих пор оставалось непонятным, отчего должен удивиться Максим?

Я успеваю только сделать шаг в сторону стола, как слышу за дверью:

— От мамы уже двадцать пропущенных.

— Не вздумай говорить ей, где ты. Понял?

— Не собираешься им рассказать?

— Зачем? Сама узнает.

Значит, родители Максима тоже не в курсе?

Поэтому и мне нельзя рассказать брату?

Черт. Он ведь когда-нибудь узнает.

Максим

На часах уже десять, и кажется, Ян действительно заставил водителя Зайцева потеряться в городе. В квартире только я и Лера, которая закрылась в моей спальне и, наверно, выходить не планировала. Периодически из комнаты доносились нервные вздохи и непонятные звуки, будто Валерия билась головой об стену. Я несколько раз подходил к двери, намереваясь узнать, что там происходит, но вовремя отходил. Если уж Левицкой хотелось покричать в одиночестве, я не собирался ей мешать. Почти улыбнулся, когда вспомнил, что она теперь Демидова.