"Как это?" спрашивает Рафаэль в удивлении и хочет знать.

"Пока второй выбор постоянно проигрывает мои ставки возрастают, поэтому когда он приходит я набираю более крупной ставкой, обратно, все что проиграл, и получаю еще больше."

"Это все в числах," говорю я.

"Поразительно!" говорит Рафаэль. Про себя же он кумекает: "Какое-нибудь мистическое число снова должно ко мне прийти. Вероятно снова девятка. Это как рулетка, игрок. Долгорукий всё ставил и ставил всё что у него было на одно и сорвал банк. Буду как Долгорукий! Наплевать! Если проиграю то потому что я говно а если я говно то потому что луна светит на говно! Свети на говно!" -"Съешь моих младенцев!"

Каждый день, если верить Саймону, "в голову Рафаэлю вползает стихотворение и становится высокой Поэмой." Именно так сказал это Саймон.

88

Пока мы готовимся ставить на третий заезд к нам подходит старушка, с большими пустыми голубыми глазами и волосами старой девы, фактически с тугим узлом как у первопоселенцев (она выглядит в точности как портрет Гранта Вуда (12), так и ожидаешь за спиной у нее увидеть готические амбары), искренне как все пофигисты, говорит Коди (который знает ее давно по всем скачкам): -"Ставь на 3, и если выиграешь то отдашь мне половину -- У меня нет денег -Пусть будет просто два доллара"

"Три?" Коди бросает взгляд в программку. "Эта собака, ни за что не выиграет -- "

"Кто там?" смотрю я. Это Седьмой Выбор в поле на 12 лошадей.

"Конечно седьмой выбор часто приходит дважды в день," вслух уступает Коди, а Рафаэль таращится на пожилую почтенную даму, которая запросто могла бы быть матерью Коди из Арканзо, с удивлением и личной заботой ("Что это все за безумцы?") Поэтому Коди ставит ей на ее лошадь, плюс на свою, плюс наконец еще на один свой верняк, разбросав повсюду деньги, поэтому когда его постоянная системная лошадь выигрывает третий заезд прибылей у него не хватает чтобы покрыть спекуляцию и безумство -- Тем временем Рафаэль снова сыграл на 9, мистическую, которая вылетает -- "Рафаэль если хочешь сегодня выиграть каких-нибудь денег лучше делай как я," говорит Коди. "Вот теперь по совершенно очевидным причинам лошадь в этом четвертом заезде так же ясна как явный второй выбор который я когда-либо видел, совершенно отдельно там при 9-к-2, Номер Десять"

"Номер Два! Вот мое любимое число!" решает Рафаэль глядя на нас с улыбкой младенца -

"Ну почему она не просто собака а этот Прокнер который на ней ездит все время падает -- "

"Жокеи!" ору я. "Смотри Рафаэль жокеи! Взгляни на их прекрасные шелка!" Они выходят из загона, Рафаэль даже не смотрит. "Подумай что они за жуткие маленькие -- за странные маленькие танцоры."

Номер Два наверняка засел Рафаэлю в башку -

На этот раз, в четвертом заезде, воротца протаскивают у нас перед самыми глазами шесть здоровенных лошадей в Бадвайзеровской Упряжке, каждая весом в тыщу фунтов, прекрасные коняги, с почтительными старыми конюхами, они не спеша передвигают эти ворота на полмили перед самой трибуной, никто (кроме детишек что играют у проволочной ограды на солнышке пока их родители делают ставки, маленькие случайные разнообразия белых и черных) никто в них не врубается, не смотрит, ничего подобного, одни числа, все головы склонены в ярком солнечном свете над серыми простынями бланков, Ежедневный Беговой Формуляр, столбец Хроники зеленым -- некоторые просто выбирают какие-то мистические числа из программы, я сам не отрываясь просматриваю ее подрезав наконец где-то на территории в поисках странных намеков вроде лошади по кличке "Классическое Лицо" чьим отцом был Ирвин Чемпион а матерью Урсория -- или ищу еще более странных намеков, вроде "Дедушки Джека", или "Мечтателя", или "Ночного Клерка" (что означает что старик из Отеля Белл может склоняет свою добрую астральную голову над нашими жалкими тщетными предприятиями на ниве бегов) -- Когда Коди только начинал играть на лошадках он был невероятен, на самом деле он просто работал железнодорожником и должен был таскать билеты на Особом Беговом в Бэй-Медоуз, и выходил бывало весь в синей форме тормозного кондуктора в кепке с козырьком и во всех делах, черный галстук, белая рубашка, жилет, гордый, прямой, подтянутый, со своей тогдашней девчонкой (Розмари) и начинал первый забег с программкой аккуратно засунутой в боковой карман, стоя гордо в неуклюжих очередях игроков ожидая своей очереди у окошечка, проигрывая, пока к седьмому заезду не становился весь взъерошен, к этому времени уже бывало закидывал кепку обратно поезд (стоявший прямо у ворот с паровозом и всеми делами готовый к рейсу обратно-в-город) и из-за того что деньги проигрывались его интерес переключался на женщин: "Посмотри на вон ту бабу с ее стариком ах хм," иногда даже (когда деньги кончались) он пытался выжулить у пожилых дам которым нравились его синие глаза чтоб они за него поставили -- день заканчивался всегда так печально когда он возвращался на поезд, чистил форму в уборной (заставляя меня отряхивать спину) и выходил весь чистенький работать на поезде (полном раздраженных игроков) обратно сквозь одинокие красные закаты Района Бухты -- А вот сегодня на нем просто выходные джинсы, линялые и узкие, и легкие спортивные маечки и я говорю Рафаэлю "Глянь на того старого оклахомского омбре (13) который на цыпочках идет делать свою ставку, в этом весь Коди, матерый омбре с Запада" -- и Рафаэль слабо щерится видя это.

Рафаэлю хочется выиграть денег, какие там стихи -

Мы заканчиваем просто сидя на скамейках на верху трибуны и не можем оттуда увидеть стартовых ворот хотя они прямо под нами, мне хочется залезть на ограждение и объяснять бега Рафаэлю -- "Видишь стартера в будке -- он нажмет на кнопку от которой зазвонит звонок и распахнутся дверцы загончиков и они вырвутся вперед -- Посмотри за теми жокеями, у каждого из них рука стальная -"

Джонни Лонгден среди величайших жокеев сегодня, и Ишмаэль Валенсуэла, и очень хороший мексиканец по имени Пулидо кажущийся таким внимательным когда наблюдает за толпой со своего седла, в самом деле ему интересно, пока остальные жокеи хмуро задумались и кусают губы -- "Коди в прошлом году приснился сон что Пулидо разъезжал на поезде не по тому пути и когда обогнул последний поворот раздевалки весь поезд взорвался и остался лишь Пулидо в лошадином паровозике, выиграв в одиночестве -- Я сказал "Ух, Пулидо выиграл" -- поэтому Коди дает мне еще 40 долларов чтобы я играл на него в каждом заезде а он даже одного раза не приходит!" -- Я рассказываю это Рафаэлю, обкусывающему ногти -

"Я наверное вернусь к Номеру Девять."

"Безрассудство системы, чувак!" умоляет Коди -- "Я же рассказывал тебе про Лентяя Билли как его нашли мертвым с необналиченными выигрышными билетиками на 45.000 долларов -- "

"Послушай Рафаэль," встреваю я, "Лентяй Билли просто кофеёк попивал между заездами, в пенснэ вероятно, и выходил на самый последний гандикап и видел счет и шел ставить и шел пописать пока проходил этот заезд -- Это все в числах -- Второй выбор это консенсус большинства сведенный ко второй степени приход которого был математически вычислен в стольких процентных случаях что если будешь продолжать трепать свои ставки согласно тем проигрышам от которых пострадал то непременно выиграешь, если только трагическая полоса проигрышей -- "

"Правильно, трагическая, теперь послушай Рафаэль и выиграешь немного денег -- "

"Ладно, ладно!" -- "Попробую!" -

Вдруг вся толпа ухает видя как одна лошадь встает на дыбы в воротцах и запутывается и сбрасывает своего наездника, Рафаэль открывает рот от изумленного ужаса -- "Смотри, бедная лошадка попалась!"

Конюхи бросаются к ней и седлают и трудятся и выводят эту лошадь, которая немедленно вычеркивается из бегов, все ставки снимаются -- "Они могут убиться!" вопит болезненно Рафаэль -- Это касается Коди не так уж сильно почему-то, может потому что он был ковбоем в Колорадо и принимает лошадей как должное, как однажды мы видели как лошадь сбросила и забилась на дальнем отрезке и всем было до лампочки, все вопили перед близившимся дальним поворотом а тут лошадь со сломанной ногой (ее неизбежно пристрелят) и безжизненный жокей белым пятнышком на дорожке, может мертвый, совершенно точно раненный, но все взоры устремлены на заезд, как эти безумные ангелы в самом деле несутся к своей кармической немилости -- "Что там с лошадью?" вопил я пока рев вздымался вдоль ближней дорожки и как покаянье не отводил глаз от места происшествия, совершенно презрев исход заезда, который выиграл Коди -Лошадь уничтожили, жокея на скорой увезли в больницу -- увез не Саймон -- Мир слишком велик -- Только деньги, только жизнь, толпа ревет, номера вспыхивают, числа забываются, забывается земля -- память забывается -- алмаз молчанья кажется продолжается без продолженья -

Лошади вырываются и грохочут мимо ограды, слышно как хлысты жокеев хлещут по бокам, слышно сапоги и свистки, "йях!" и они заворачивают за первый поворот и все переводят взоры обратно на беговые формуляры чтобы увидеть числа представляющие символ того что происходит по всему ипподрому Нирваны -- Лошадь Коди и Рафаэля хорошо опережает -

"Думаю он останется впереди," говорю я, судя по опыту, преимущество в добрых 21/2 корпуса и вприпрыжку и хранима сдерживающей рукою ездока -Проходят дальний поворот и обратно, виден этот душераздирающий проблеск стройных породистых ног таких хрупких, потом тучей пыль когда они рвут прямиком домой, жокеи неистовы -- Наша лошадь остается все время впереди и зажимает претендента и выигрывает -