Смотреть вверх было удивительно интересно.

Мелкие, включенные в дерево кристаллики необычно мерцали. Мало того, мое затухающее пси-зрение проявляло между ними тонкую сеть связей, ритмично мерцающую. Будто мы находились в гигантской, ранее незаметной паутине.

Диего бежал, прыгал, перемещался выше.

С каждой минутой его шаги становились все тяжелее и неувереннее, а дыхание громче и надсаднее. В полуформе плохо работала его регенерация, не такая идеальная как у полновесных оборотней. Звуки сражения сзади почти стихли, а над головой вдруг раскрылось темное пространство в странных серых облачках. Мы оказались снаружи корабля, на том, что до искривляющего преображения было палубой.

— Надо спать, — прорычал Диего, — спр-рятаться и спать. Потом говор-рить.

Остановился, посмотрел наверх, в жуткое пустое Ничто неизвестного места, куда попал корабль. Ухватил когтистой рукой за что-то деревянное, криво свисающее на цепях из стены и оказавшееся бортом шлюпки. Перевалился внутрь вместе со мной. И… захрапел, обхватив меня обеими лапами с нежностью ребенка, тискающего во сне любимую игрушку.

Не поняла.

А где скандал?

Я столько времени скрывалась и мучилась, чтобы однажды на грани жизни и смерти открыться хвостатому, и получить сонное «сначала спим, потом говорим»?

Некоторое время я барахталась на горячем, довольно посапывающем тигре, пытаясь выбраться из его объятий, сжимающих не хуже капкана. И когда это почти удалось, Диего недовольно забурчал, перехватил меня поудобнее и развернулся, приминая еще и ногой.

При этом он ухитрялся не давить весом, скорее смущал полной наготой и странным местом для сна.

Я пару раз возмущенно пискнула, всерьез раздумывая, а не позвать ли на помощь. Но если на мои крики прибегут «гости» корабля, то как бы еще хуже не вышло. После боя у каюты Вальтеза пришлые, скорее всего, разделятся на противодействующие группировки, отчаянные и агрессивные.

А если появятся дриады, с их восторженным отношением к лордам, то и вовсе меня засмеют.

Я посмотрела вверх на пасмурное чужое небо, подумала… и сама прижалась к мерно вздымающейся груди оборотня, прячась от окружающих опасностей.

Впереди была неизвестность, зато после нашего с Диего вмешательства представители разных Холмов уже не смогут договориться, напасть на Вальтеза и лишить нас единственного сидхэ, настроенного разговаривать на равных и делиться информацией.

Меня несколько удивила несдержанность обычно хладнокровных лордов и их готовность вступить в открытую конфронтацию. Жаль, что после прыжка «кузнечика» я не могла их внимательно рассмотреть на предмет чужого эмоционального воздействия.

На этом месте моя мыслительная деятельность несколько приувяла, так как я никак не могла придумать, что скажу Диего насчет «прыжка», когда он проснется.

«Милый, тебе показалось, ты не так все понял».

«Ах, меня ударило в бою балкой и я ничего не помню».

Или…

«А зачем ты носился по коридору в ледяном кубе?».

Последний вариант мне даже понравился. Лучшая защита — это нападение. Еще можно добавить: «Ты был неистов и крут, мой могучий рыцарь!». И восторженно похлопать ресницами.

Моему измученному разуму такая идея вдруг показалась удивительно хитроумной.

У оборотней есть известное слабое место — самодовольство. Они любые комплименты воспринимают с искренним восторгом и полным доверием.

Навешу побольше лапши на уши, и глядишь, тигр позабудет, какой вопрос задавал.

С этой бесценной мыслью я и уснула. Сама не заметила как.

Уплыла в мягкую дрему, устав бояться и переживать. Туда, где нет забот, жесткого лодочного борта у спины, бесконтрольного корабля и слишком много знающего Диего.

_

Пробудилась я… судя по туманному, но все же светлеющему серому небу и собственному довольно бодрому состоянию, примерно через шесть-семь часов. Подняла голову и встретилась с синими омутами напряженно изучающих меня глаз.

Тигр медленно подтянул меня выше, потерся носом о щеку. И уткнулся в шею, тихо замурчав. Как ни удивительно, но ничего в моем побитом теле больше не болело. Я чувствовала себя здоровой, хотя и несколько уплывающей в расслабленную приятную негу. Если это был хитрый план Фаворры, то скоро он увенчается полной победой.

В таком состоянии я ему все про себя выдам и даже привру, если попросит.

Надо срочно собираться с мыслями и вспоминать задуманную схему спасения. Кажется, я хотела ему сказать: «Ты был неистов, крут… и так далее…»

Но… сейчас эта фраза показалась мне несколько… преждевременной. Настойчивые ласки тигра вышибали из меня всю заранее приготовленную логику оправданий.

Проклятие, совсем забыла, что там нужно было сказать перед этим.

Зато Диего все помнил.

— Немного расслабимся и я кое о чем тебя расспрошу, — промурчал он, прихватывая губами чувствительную кожу за ухом. — А ты мне все-все расскажешь.