Диего согласно мотнул головой и повел меня по одному из коридоров. Плечи при этом держал развернутыми и вроде бы не спотыкался. Вот только пару раз едва не врезался в углы на поворотах.

— Что с тобой? Я могу помочь?

— Кровь воюет между собой, — выдохнул он. — Слишком разные силы. Что-то не то происходит…

Не удивительно, учитывая склонность его оборотня к доминированию. А если добавить к этому надменность и постоянную жажду власти сидхэ, то коктейль получается не из приятных. Один другому точно легко не уступит. Раньше Фаворра разделял их жесткими границами, а тут вдруг совместил в одном Зове. Взрывоопасная смесь…

Пару раз пришлось останавливаться. Он прижимал мою ладонь к сорочке под шейным платком, глубоко и хрипло дышал, справляясь с войной внутри себя.

До его каюты мы дошли чудом. Как только за нами закрылась дверь, Диего оперся на стену, дернув полу камзола так, что с него полетели пуговицы.

Я убрала пряди со взмокшего лба.

— Бродяга…

— Не зови его.

— С твоим фейри я не умею договариваться, а с тигром могу. Бродяга… пожалуйста, не мучай Диего.

— Ты не понимаешь. Лучше уходи… — смысл едва угадывался за рычанием. Он стоял согнувшись, стараясь справиться с крупной дрожью, сотрясавшей тело.

Я упрямо прижалась, бормоча ему на ухо какой он замечательный тигр: умный, спокойный, послушный. Сейчас было не до подбора слов — я просто несла все подряд.

— Говори со мной, говори!

Не знаю как на ментальном уровне выглядит сумасшествие, но черные вихри, поднявшиеся почти до потолка, меня пугали. В этот момент полного бессилия я вспомнила фишку, на которую Бродяга не мог не среагировать.

Захватив зубами его ухо, я укусила за упругий, приятно прохладный хрящик.

Сильно. Со всем отчаянием человека, на которого падает гора. Потому что мощное тело Диего к этому времени начало на меня крениться, и я уже ничего другого не успевала придумать, будучи под прямой угрозой превращения в очень плоскую и вряд ли живую Еву.

Некоторое время ничего не происходило, но я продолжала дышать, и все еще не становилась расплющенной, а значит действовала правильно.

Диего хрипло выдохнул и… плотнее прижался ухом, подставляя и разворачивая голову.

Второй раз я укусила, словно спасала свою жизнь. Что в общем… было совсем недалеко от истины.

Он пах фруктовым садом, медовым сбором, прежней обычной жизнью, которую у меня отняли. Он ощущался машиной для убийств, альфой-хищником, чьих звериных инстинктов я боялась. Жутким фейри, полным холодного волшебства. И был моим командиром, которому я доверяла. Я кусала его нежное ухо, со всей ненавистью к миру, в котором приходилось изворачиваться, бежать, сражаться за свою жизнь. И со всей душевной привязанностью, рвущей мое сердце на части.

— Фаворра…

Приходилось тянуться на цыпочках, цепляться пальцами за атласные борта.

— Все хорошо, я рядом, — горячечно зашептала я, почувствовав, как он зашевелился. — Нет причин для волнения.

Он вздохнул, не открывая глаз. Но услышал, значит надо продолжать…

— Ты нашел меня, спас. Крейг сядет в тюрьму…

— Н-не сядет, — пробормотал Диего, наклоняясь больше, чтобы притиснуть ко мне свое многострадальное ухо.

— Почему?

— Он в больнице, я ему лапы оторвал.

Неожиданная информация, которую кое-кто от меня скрывал, пока не оказался почти в беспамятстве. Даже не знаю какую стратегию теперь выбрать: приводить в здравое состояние или заняться удачно подвернувшейся возможностью допроса с пристрастием.

Что он там оторвал? Я завозилась, пытаясь сообразить, сможет ли регенерация вернуть конечности сильному оборотню. По крайней мере я о таком не слышала.

— Но ты говорил, что вернемся и засудим его.

— А потом засудим, — легко согласился Диего, продолжая подсовывать мне орган слуха, который явно приносил ему дополнительные ощущения, е только информационного характера.

Я оценила немного уменьшившуюся «воронку» над головой мужчины и лизнула мочку, с удовлетворением отмечая, как он послушно дрогнул за движением языка.

— А как поступим с Вальтезом? Ты с ним так вежлив…

— Ты под договором с ним, нельзя рисковать, — выдохнул он. — А потом… тоже засудим.

Уткнулся носом в мои волосы, сильно и шумно вдыхая. И до меня вдруг дошло, что звала я звериную ипостась, которой не доставалось сладкого уже несколько дней. А учитывая специфические склонности Бродяги и его помешанность на мне, я очень и очень сейчас рискую.

— Тебе надо отдохнуть, — трусливо предложила я, пытаясь отодвинуться.

— Очень надо, — подтвердил Фаворра, кажется, довольный моим барахтаньем.

— Поспать!

— Как ты меня понимаешь, — он приоткрыл все еще багровые глаза. Качнулся вперед, обняв за плечи. И, обдав горячим воздухом, жадно поцеловал.

— Я не это имела в виду, — получился какой-то писк, тут же заглушенный еще одним голодным, отчаянным поцелуем. Когда он отстранился, мир немного качался перед глазами, но надежду на разумное разрешение ситуации я еще не утратила.