– По какому случаю?

– Все проклятая головная боль!! Алеша утверждал, что хороший ликер снимает эту неприятность не хуже таблеток.

– Не запомнили время?

– Отлично запомнил! – Карп Палыч достал из кармана старинный брегет на цепочке. – Два раза в день эти чудесные часы издают характерный звук – будто бы колокольчик звякнул. Поэтому я никогда не забываю принимать свои гомеопатические пилюли, от нервов – ровно в восемь часов утра и в восемь часов вечера.

– Итак…

– Итак, я все еще надеялся на приход отца Косьмы, но он так и не появился… Мы поняли, что ужинать нам придется вдвоем, накрыли вот этот стол. Алеша принес вино из комнаты. И тут брякнул мой брегет. Я извинился, поднялся в свою комнату и выпил пилюли. Спрятал их в шкаф, посидел в кресле, пока с языка не пропал жгучий привкус, сразу после этого спустился вниз. Это заняло минут пять, не больше. Алексей ждал меня за столом. Мы поужинали…

– Вы выпили вино? – напряженно спросил Даниил.

– Да! Точнее нет… То есть – да! Видите ли, я имею обыкновение уносить свой бокал к себе наверх и там не торопясь, выпивать в течение вечера. Но вчера Леша был в каком-то ударе и просто настоял, чтобы я выпил ликер внизу. Он очень забавно кричал: «Пей-до–дна» и поддерживал меня под локоть. После этого я сразу поднялся к себе и решил дочитать журналы. Но «Амаретто» уже ударило мне в голову, и я задремал… Сквозь сон я слышал чьи-то шаги. Да-да, кто-то ходил в доме! Около одиннадцати я встал с кресла, с трудом заставил себя принять душ и забрался в кровать. Проснулся я утром, от ужасного визга…

– Вечером, кроме шагов, вы ничего больше не слышали?

– Затрудняюсь ответить точно. Будто бы что-то стукнуло. Или брякнуло. Но я решил, что мне померещилось со сна. Я посмотрел на часы – было начало десятого.

– Вы не спустились в комнату Алексея?

– Нет, уверяю вас. Зачем?

– Ну… У вас могли возникнуть, например, какие-нибудь вопросы, разногласия по работе.

– Вы ошибаетесь! – занервничал Карп. – Что заставило вас предположить, что именно я был в комнате Алексея в этот злополучный вечер?

– Факты. – спокойно ответил Гирс. – Исключительно факты, милейший Карп Палыч. На фужере, стоявшем рядом с бутылкой на столе в его комнате – обнаружены ваши отпечатки пальцев. Очень четкие.

– Силы небесные! – бледнея, прошептал Карп Палыч. – Это невероятно!

– Значит, вы не можете это объяснить?

– Нет. Я могу только повторить еще раз – я не выходил из своей комнаты, не спускался вниз и не имел разногласий с покойным коллегой.

– Сколько было красных фужеров в комнате Алексея.

– Шесть.

– Их осталось четыре. Один до сих пор стоит на столе, три – в буфете. Пятый бокал разбит. Не знаете, где шестой.

– В моем кабинете. Алексей налил мне еще, после того, как я выпил. Для этого ему пришлось сбегать в свою комнату, потому что бутылка оставалась там. Но я уже не мог сделать ни глотка, поэтому забрал свой стакан с собой. Но больше уж не пил в тот вечер.

– Он до сих пор там?

– Да.

– С ликером?

– Разумеется. У меня вся комната пропахла проспиртованным миндалем. – болезненно скривился Карп.

– Нужно будет забрать его в лабораторию. Пусть сделают анализ… – Гирс повернулся к Толику, чтобы убедиться, что тот его слышит. Толик крепко и беззвучно спал. Он лежал на спине на диване, закинув ноги в желто-зеленых полосатых носках на подлокотник. На лице его лежала фуражка.

– Пусть отдохнет! – вздохнула Маша, собирая чашки со стола. – Будете еще кофе, инспектор?

Даниил кивнул, быстро глянул на часы и перевел взгляд на Глафиру:

– Ну, раз уж стрелки на циферблате повернули к полуночи, самое время заговорить о призраках и прочей нечисти…

Глаша сдержанно улыбнулась. Марья охнула, схватила пустой чайник, полотенце, и бросилась на кухню. Но только она приблизилась к выходу, дверь бесшумно распахнулась и на пороге возникла высокая худая фигура в черном.

Маша вскрикнула, выронила всё из рук и широко перекрестилась.

– У вас там дверь раскрыта! – поднимая чайник, проговорил отец Косьма. Тут он заметил спящего и продолжил уже в полголоса. – Опять за свое взялись? Призраки – шмизраки!!! Бога гневите! Гляди, Глафира – наложу епитимью – света белого не увидите!

Маша со страхом и мольбой посмотрела на настоятеля и, опустив голову, вышла в холл.

Карп Палыч обрадовано подскочил к священнику:

– Заходи, милый друг. Чай с пирогами будешь?

– Буду! – легко согласился тот, тут же ехидно добавил. – Вприкуску с привидениями и болотными огнями! Или лучше сменим пластинку?

Гирс продолжил, спокойно выдержав взгляд попа:

– В интересах следствия позволю себе настоять на этой теме разговора! Итак, Глафира, я обратился именно к вам потому, что имею основания предполагать, что кроме вас никто внятно и четко не сможет освятить этот скользкий момент.