Но никто и никогда не смог бы предугадать или высчитать единственную из всех возможных невозможностей, что случилась далее.

Падают не от сильного удара, а от неожиданного. К нам подошла не Нестерова.

— А я-то думаю, чего это ты на родину зачастил. Привет, Даш…

Вначале услышала голос с акцентом, после чего тут же уловила взглядом… Влада. Да, да. Того самого, которому тринадцать лет носила цветы на могилу.

О том, как мой организм реагирует на всякого рода стрессы — тремор рук, ног, заикание и прочие прелести рассказывала уже не раз. Так вот. Забудьте.

Думаю, каждый хоть раз в жизни видел человека с болезнью Паркинсона. Моя реакция на появление Войтовича-старшего была примерно такой же. Голову и конечности стало дергать. Сухожилия сокращались в хаотичном порядке сами по себе. Сердце отказывалось выполнять свои функции. Тело то тут, то там пронизывало непонятными колющими разрядами. Один за другим, словно удары, накатывали приступы сна — я балансировала на грани потери сознания. Эмоции неописуемы — максимум баллов по Фаренгейту.

Влад взял стул, и, приставив к торцу нашего столика, уселся, не спрашивая приглашения. На Мишу он больше не смотрел, даже когда обращался к нему, сосредоточив все внимание на мне.

— Тихо, тихо. Ты не сошла с ума. Это я. — Протянув руку, положил сверху на мою, желая, наверное, успокоить. Вместо этого добился совершенно другого. От его прикосновения меня дернуло в сторону так, что стол зашатался. — Отдышись, Даш. Ты только что словила пулю, дай себе время.

Повернувшись назад, он поднял руку, подзывая официантку:

— Стакан воды. Девушке плохо.

Судя по всему, со стороны это было отлично видно, так как она едва взглянув на меня, тут же бросилась к бару. И уже через минуту я смогла сделать пару глотков, стуча зубами о стекло.

Руки не слушались. Вода выплескивалась и текла по сторонам. Невероятность происходящего не хотела укладываться в голову.

— Еще воды. — Попросил Влад за мгновение до того, как очередная судорога выбила стакан из моих рук, и он приземлился мне на колени, обрызгав с шеи до ног.

После вытираний и промакивания одежды салфетками и носовыми платками, которые мне услужливо протянули Войтовичи, наплевав на этикет, водрузила локти на стол и стала пальцами придерживать голову, упираясь в них лбом.

— Н-да… дела… — протянул Влад. — А ты, Мишань, проворный малый. И как я сразу не сообразил? Старею, видать…

— Я спросил — ты ответил. Какие претензии?

— Разговор был. Помню. Только ж не думал, что это было с целью. Удивил ты меня… очень. Это ж как тебя щемило… оказывается.

Они замолчали. Мишу явно злило то, что его брат все это время неотрывно смотрел на меня так, словно трогал.

— Какого нарисовался?

— Ты изменилась. — Не обращая внимания на вопрос, ласково прокомментировал Влад, продолжая рассматривать. — Прическа, волосы покрасила…

Слушая их напряженный разговор, переводила взгляд с одного на другого. В итоге остановилась на Майкле и хрипло поинтересовалась:

— И когда ты собирался мне рассказать?

Тот лишь сглотнул, сжав плотно губы, но ничего не ответил.

— Не злись на него, Даш. — Попросил Влад, усмехнувшись. — Я бы на его месте тоже не спешил…

— Значит, все эти годы ты… был жив. — Растерянно прошептала. Понимаю, первый вопрос к нему был так себе. Мадам Очевидность, блин. Он не ответил, продолжая изучать меня. — А Юля, Паша?

То, как тихая нежность сошла с его лица, объяснило мне все раньше, чем отрицательное покачивание головы. Вспыхнувшая было надежда, тут же погасла. Странно. Вроде ж и не изменилось в этом плане ничего, а внутри стало больно.

К нам несмело приблизилась официантка:

— Все хорошо? Может, еще воды?

— Нет, спасибо. — Отказалась, подумывая о графине водки.

— А вы? Ничего не желаете? — обратилась она к мужчинам.

Миша промолчал. Влад перевел взгляд с нее на меня.

— К сожалению, то, чего бы я хотел, в вашем меню нет…

Майкл сменил позу, со злостью и вызовом уставившись на брата.

— Расслабься. — Как ни в чем не бывало, посоветовал тот. — Хотя нет, подождите. — Остановил девушку в последний момент. — Теперь и мне воды принесите, пожалуйста. Со льдом. А то начинает мучить… жажда.

От этого слова у меня перехватило дыхание, а обе руки одновременно вздрогнули, как будто кто-то невидимый дернул за них. Миша, изменившись в лице проговорил: