Интерес к амулету у парней мгновенно пропал, впрочем, и к самому одарину тоже. Отстав от него на шаг, они немного сбавили темп и присоединились к Урсуле и Вайолет.

Мужчина быстро шел вперед, слыша за спиной их торопливые шаги, и когда его запястья коснулись чьи-то теплые пальцы, резко повернул голову, к полной неожиданности обнаружив рядом с собой Вайолет.

Внутри плеснулась странная смесь раздражения, теплоты и растерянности. Опять Фиалка одним простым жестом вносила смуту и раздор в его размеренную жизнь. Ведь видела, что он собой представляет, понимала, что монстр — и все равно не боялась прикасаться. Глупая светлая. Совершенно неправильная.

— Чего тебе? — отстраняясь, нарочито грубо поинтересовался Айт.

— Я за тобой не успеваю, — виновато улыбнулась девушка, и ладошка ее, ища опору, снова попыталась поймать его руку.

Небесные покровители. Зачем она это делала?

Айт чуть сбавил скорость, совершенно переставая себя узнавать.

— Скажи братьям, что уже можно перекидываться. Пусть повезут тебя, если ты устала, — желая побыстрее избавиться от ее компании, буркнул он.

— Нет… Я не потому… я понять хотела, — запинаясь, начала Фиалка.

— Что?

— Там, в поселении… Люди благодарили меня за то, что сделал ты. Почему?

— Так работает в Тэнэйбре закон магического равновесия, — вздохнул Айт. — Когда случается вопиющее событие, вроде того, свидетелями которого мы стали, и пострадавший не получает должного понимания и сочувствия у властей, он обращается за помощью к светлой Хранительнице.

— То есть наказать тех парней должна была я? — растерянно поинтересовалась Вайолет.

— Нет. Светлая Хранительница — это символ мудрости, милосердия и справедливости. Считается, что ее магия затрагивает самые светлые струны человеческой души. Обычно преступники рассказывают ей всю правду сами, но в тех случаях, когда Хранительница ставит под сомнение их рассказ, она призывает на суд одарина.

И мы не имеем права отказать ей. Так устроена наша магия. Селяне решили, что ты потребовала моего вмешательства, поэтому и благодарили тебя.

— Но я ведь тебя не просила, — прошептала Вайолет. — Почему ты вмешался?

Айт смотрел на окрашенное темнеющей кистью сумрака лицо Фиалки, и вдруг понял, что не может ей соврать. Нелепость какая-то. Просто физически не может. Язык не поворачивается.

— Я увидел просьбу в твоем взгляде.

Яркие губы девушки тронула ласковая улыбка, и она, смущенно потупив взгляд, тихо произнесла:

— Спасибо. Спасибо, что понял…

В груди у одарина стало горячо и тревожно, словно там что-то ожило и болело — его проданная душа, наверное. Нет. Быть такого не может. Нет там ее. Ничего нет.

Качнувшись с пятки на носок, мужчина стремительно шагнул вперед и…

— Айт, погоди.

Невыносимое, невозможное ощущение женской нежности в твоей руке. На самых кончиках ее тонких, чуть подрагивающих пальцев. И так пронзительно хорошо невесомо гладить теплый шелк ее кожи. Целый мир ярких образов и красок в простом прикосновении. Жизнь в одном касании двух рук.

— Что еще? — голос перестает слушаться Айта. Со стороны одарину кажется, что он гадко фальшивит и скрипит. И чудовищно неохотно приходится отталкивать от себя ладонь Фиалки, так непростительно доверчиво ухватившуюся за его.

— Если светлой Хранительницы в Тэнэйбре не было вот уже двадцать лет, к кому же тогда обращались за помощью люди?

— К старостам, градоначальникам или другим местным властям.

— А почему не к одаринам? — исходя из услышанного, Вайолет показалось, что это было бы логично. — Ведь Хранительница в итоге все равно требует их вмешательства. Или без Хранительницы одарины не имеют права вершить суд?

— Имеют. Одарины служат во всех более-менее крупных населенных пунктах и призваны следить за порядком. Но людям проще устроить самосуд, чем просить о помощи темных стражей.

Айт криво усмехнулся, отстраненно глядя вдаль.

— Почему? — удивилась Вайолет.

— Потому что люди обязательно в чем-нибудь да соврут. Такова их природа. А любая ложь развязывает одаринам руки. Нам нельзя лгать.

— И что вы делаете с теми, кто сказал вам неправду? — поежилась Вайолет, чувствуя, что не услышит от одарина ничего приятного.

— Ты видела, — не стал углубляться в подробности мужчина. — Именно поэтому к нам не то что прикасаться — рядом стоять боятся. Мы бессмертные чудовища и кровожадные монстры, собирающие для Темной Матери человеческие души. Тебе все еще интересно, Фиалка? Хочешь услышать что-то еще?

Вайолет помолчала, а после тихо произнесла:

— Хочу.

Айт раздосадованно поджал губы, все гадая, что же ее интересует. Демоны тьмы знают, почему ему так хотелось влезть в голову Фиалки и прочитать ее мысли. Но он даже эмоций девушки не чувствовал. Это злило. Мешало сосредоточиться на главном.