– Осталось двести пятьдесят тысяч, остальное даёт Викин отец, – коротко отвечаю, не горя желанием возвращаться к этой теме.

– Есть другие способы достать деньги, я думал, вы здравомыслящая девушка, чтобы держаться от таких мест, как это, подальше. Почему не попросили у Миши, он бы дал? – не унимается миллиардер.

– У меня не было времени подумать, – признаюсь я и тру переносицу. – Всё случилось в один день, сразу после моей командировки. Поверьте, у меня не так много вариантов, где можно взять деньги.

– Я знаю, у вас есть кредит. Довольно большой… – заминается мужчина, словно ему неловко. Это мне должно быть неловко.

– А ещё плоскостопие и кариес, – равнодушно усмехаюсь. – Если взяла бы у Миши, чем бы потом отдавала? От моей зарплаты ничего не остаётся. И где гарантия, что со мной ничего не случится или с Мишей, который потом потребует вернуть деньги за один день? Вариант, просто заработать – самый удачный. Когда закончится реалити, я смогу найти работу. Теперь это не так сложно, как после одиннадцатого класса.

– Но это риск, откуда вы знаете, что продержитесь до конца?

– А я и не знаю. У меня был с матерью уговор, и я очень надеюсь, что она его выполнит. Если бы не получилось или не получится, продам бабушкины украшения, которые она успела мне подарить. Это был мой запасной план, – выдыхаю и поднимаюсь, так как затекла спина.

– Почему вы это делаете? – мужчина тоже встаёт и подходит к окну.

– Артём Германович. Я устала, – грустно улыбаюсь, намекая, что откровений не будет.

– Я считаю, такой девушке как вы, не место на проекте, – непреклонно говорит мужчина. Сердце дрогнуло. Показалось, что он прямо сейчас отправит меня домой. Или уже купил билет на самолёт.

Стало немного обидно, как странно… Я ведь помогла ему, не прошу денег… Конечно, он видит ситуацию иначе, не знает подробностей, может, просто желает меня уберечь…

– Вам достаточно не дать мне сердце и можно обойтись без нравоучений, – получилось более резко, чем хотелось. – Я пойду, – отдергиваю платье и направляюсь к двери.

Прадов перехватывает меня за запястье и заглядывает в глаза.

– Поехали пообедаем? Я проголодался, – без тени улыбки произносит мужчина, а смотрит виновато.

Качаю головой, желая рассмеяться. Почему нельзя просто извиниться?

– Хочу что-нибудь национальное, – осторожно высвобождаю руку и тру запястье, словно оно горит.

Мужчина улыбается одним уголком губ, рука дергается то ли меня обнять, то ли по голове погладить, не знаю. Он не решается.

– Есть один ресторан. Тебе понравится.

Мы садимся в машину и едем в центр. Смотрю на побережье и стараюсь не думать, сколько человек провожало нас взглядом. Каждый лишний разговор с Артёмом грозит мне новой волной агрессии.

Теперь и я задумываюсь, что возможно есть и другой выход. Вполне вероятно, что Артём не даст мне сердце: мне сложно сказать, что у этого мужчины на уме. Он действует непредсказуемо.

– Я очень хочу поговорить о вас, – произносит он и глушит двигатель.

Вскидываю бровь и улыбаюсь.

– Я могу не принимать участия в этой увлекательной беседе? Я вот хочу поговорить о размножении моллюсков.

Миллиардер кладет голову на руль, поверх рук.

– У моего отца – рак. Мама умерла, когда мы со Славой ещё песок горстями ели. Стоило чуть подрасти, как я взвалил на себя всю ответственность. Серьёзный был не по годам, постоянно учился, водил Славу в школу, всё делал по дому, помогая отцу. В университете уже работал, брат тоже поступил учиться, отец давно пришёл в себя после утраты, но привычка, что я всё делаю за всех и решаю любые вопросы осталась. Чего не коснись. Я продолжал платить за обучение брата и помогать отцу. Не совершайте моих ошибок. Не убивайте своё время, стройте свою семью. Надёжную, – поджимает губы и выходит.

Делаю несколько вдохов, тянусь к ручке, как дверь распахивается: Прадов подаёт мне руку.

– Мой любимый ресторан, – комментирует мужчина. – Лучшая кухня на Крите. Здесь подают петуха в пиве.

– Звучит, как размножение моллюсков. Не очень, – кривлюсь в ответ, вызывая робкую улыбку мужчины.

– А вы планируете учиться? – он распахивает для меня дверь заведения и пропускает вперёд.

– Давно. Только, когда появилась реальная возможность поступить, растерялась. Хотела на искусствоведа, но засомневалась. – Я озираюсь по сторонам, отмечая, что и этот ресторан атмосферный. Много дерева, разных баночек со специями, сушёные травы…