Шрифт:
– Куда?
– спросил проводник.
– Я провожающий.
– Милицию позову!
– предупредил он и поэтическая прическа поспешила удалиться на почтительное расстояние. 17
"Из-за меня поезд не остановят", - подумал Павел, когда вагоны качнулись и, разбежавшись, вскочил на подножку. Нога в отчаянном шпагате нащупала буфер, пальцы вцепились намертво. Он посмотрел вниз. В проеме скользило полотно - мчалось. По угловой лесенке взобрался на крышу - лег: руки ухватились за вентиляционный стояк - степь кружилась, вагоны вздрагивали, гулял ветер.
А. Кобринский, "ПОВОЗКА С ИГРУШКАМИ", роман
продолжение II
18
Город был рассечен глубокими оврагами. Улицы вытянулись вдоль Волги. Все здания новые... Разрушенных мало - оставлены для киносъемок. Одна из улиц привела в речпорт. "Может матросом возьмут?" - подумал и зашел в отдел кадров.
– Без прописки не берем!
– сказал ему лысый человечек.
Побродив по городу, Павел вернулся на вокзал... "Куда ехать? На Урал? заводов там много, рабочих рук нехватает, возьмут и с таким паспортом. А вдруг не возьмут? А что, если в Омск? Там я наверняка устроюсь - тетушка Руфь - она подтвердит, что я племянник". 19
Проводница оказалась доброй - пожалела его - пустила в тамбур. 20
Омск! 21
"Старожилы должны знать", - подумал Павел.
– Скажите, где находятся бараки?
– Какие?..
– В которых эвакуированные живут.
– Какие эвакуированные?
– Те, что во время войны!
– объяснил Павел.
– Их уже реабилитировали, - сказал таксист.
– Да я не этих имею в виду.
– Тогда не знаю. 22
– На Первой линии. Туда восьмой трамвай ходит, - ответила ему пожилая женщина.
Павел поблагодарил и пошел по ходу трамвайных рельс. Колея казалась бесконечной. Сгустились сумерки. Холод пронизывал до костей. В осеннем воздухе закружились белые мухи... 23
Омичи оглядывались - надеть в сентябре короткую рубашку и летние тапочки мог только сумасшедший! 24
"Надо отогреться", - решил Павел и загля-нул в подъезд многоэтажного дома. Лестница - подвал - остатки строительного мусора... Павел двигался на ощупь - ладони наткнулись на пучок теплых труб - отверстие... Протиснувшись, полез по трубам - пучок был широким. Примостившись поудобнее, закрыл глаза, но уснуть не мог - над головой что-то скрипело... "Откуда это пятно?" - пальцы при-коснулись к доскам - щель!
– свет проникал сквозь нее - шаги... прислушался... голоса - мужской и женский - отдельные слова, куски фраз: приходишь вовремя... блядуешь!.. подругой была... зараза!.. каждый день, каждый... садист!.. корова!.. врешь!.. ты!... ты!... и-а-е-я-а...
Что-то стеклянное ударилось о пол и разлетелось. Голоса смолкли, женщина плакала...
– И-е-я-а, и-я-а, я-а, я, - всхлипывания становились все более короткими и неожиданно прекратились.
Подвал утонул в тишине... 25
"Неужели и я так буду жить, неужели и я так, неужели и я..."
– И-а-и-а, и-я-а, я-а, я, - Павел уснул. 26
Железнодорожная насыпь, барак, коридор... Звякнула цепочка... Дверь приоткрылась:
– Что надо?
– проскрипел старческий голос.
– Извините... Здесь живет тетушка Руфь?
– Она выбралась. Ей дали квартиру в новом доме, на Одиннадцатой линии.
– Вы не знаете адреса?
– Адреса не знаю, а дом находится рядом с кинотеатром. 27
Тетушка Руфь племянника не узнала. В дом пустила после того, как он перечислил всех родственников...
– Ты же совсем голый! В безрукавке! В тапочках! Убежал из дому! Господи!
– восклицала она, держась руками за голову.
Павел сидел на краю дивана - босиком. Полы, шкаф, сервант, вязаные салфетки - блестело все: тетушка была старой девой.
– Я ванну приготовила. Пока отмоешься, я в магазин сбегаю, - она положила рядом с племянником полотенце, взяла со стола ключи, захлопнула дверь и закрыла на нижний - внутренний замок. 28 Срочная телеграмма: ОН У МЕНЯ - РУФЬ. 29
– Дорогу жизни он ищет - кровопийца!
– Да, ищу!
– Чтоб ты провалился вместе со своей дорогой.
– Не кричи на Павлу шу. Я знаю его вот таким, - тетушка показала рукой от пола, - у него уже тогда странности были...
– Какие странности?
– спросил отец.
– Только отвернешься, а он уже возле шифоньера - вещи выбрасывает. Оно, говорит, каждую ночь туда уходит. Кто оно, допытываемся, - молчит и на икону показывает. И я била его и Зина - не помогало...
– И не помогло!
– вставил отец.
– Война!
– тетушка тяжело вздохнула, - Зина в Бога не верила, а молилась,.,
– Она там с ума сходит, - сказал отец и, тряхнув головой, гаркнул, поедешь домой?
– Нет!
– Что же ты хочешь?
– Пусть она меня пропишет, - сказал Павел, кивнув на тетушку,