Она неспешно выкладывала на стол самые разные предметы — кованые подвески, статуэтки из кости, звенящие украшения, что южанки носят под многочисленными покровами — и внимательно слушала рассказы гостя. Один дар — одна маленькая история. Мушарафф казался увлеченным, но Арселия понимала — это лишь сказки, тень истины, красивые, но совершенно ненужные слова. Шкатулка была почти пуста, когда императрица вынула из нее аккуратно свернутую шелковую ленту темно-синего цвета.

— Еще одна милая безделица — небрежно пояснил гость. — Ничего особо примечательного, разве что вышивка необычная для вашего народа. Помнится мне, вы почитаете семикрылый ветер и водные источники сильнее, чем звезды или солнце.

— Красиво, — вежливо согласилась Арселия. — И впрямь, непривычное сочетание.

— У вашего народа звезда — символ счастливого окончания долгого пути, верно?

Нет, и Мушарафф отлично знал это: жители пустыни предпочитали ночные путешествия, а потому завершение пути отмечало встающее солнце. Вторая за недолгую встречу ошибка дала понять императрице, что именно этот клочок ткани — истинная причина визита старого работорговца.

— Жаль, я не расспросил своего друга о том, для кого изготовили это украшение. Мне кажется, оно бы больше подошло светлокожим жительницам севера, тем, чьи волосы отливают золотом и серебром.

— Наверное, вы правы, — Арселия слегка задумалась. — У вас взгляд искушенного знатока, вашим суждениям о женской красоте доверяют во всех Золотых Землях. Но зачем же искать обладательницу подобной внешности так далеко? Мне кажется, леди Мейрам вполне подходит, да и мне будет приятно сделать ей небольшой подарок.

— Вы щедры, — Мушарафф склонил голову и прижал руку к сердцу. — И я, и мой друг будем польщены тем, что доставили радость двум прекраснейшим женщинам нашей империи.

Гроза разразилась ближе к вечеру. Ветер выл и неистовствовал, сминая цветы и круша ветки деревьев, опрокидывая забытые на улице вещи и поднимая в воздух крупный сор. Слуги суетливо перебегали от одного окна к другому, торопливо закрывая резные ставни и решетки. Стремительно темнело, будто солнце до срока спряталось за горизонт.

На землю упали первые крупные капли дождя, прогоняя под крышу тех, кто по неосторожности замешкался на улице. А уже через несколько минут на город обрушилась настоящая стена воды. Ливень, смешанный с градом, хлестал по черепичным кровлям, наполняя воздух тревожным шорохом. Небо стонало, раздираемое ярко-синими молниями, от раскатов грома закладывало уши.

Обитатели гарема переглядывались между собой, кто-то попытался сгладить волнение неловкой шуткой, но тревога просочилась в окна вместе с холодным, влажным дыханием бури, пробралась в сердца и заставила умолкнуть даже самых говорливых.

Стихия бушевала до полуночи и, лишь излив на Дармсуд весь свой гнев, выдохшаяся и обессиленная, оставила город. Эту ночь Арселия должна была провести у супруга, но император пребывал в крайне раздраженном состоянии и велел не беспокоить его сегодня.

Утро началось со скорбных вестей: войска Недоре под предводительством лорда Хальварда Эйлерта Эйнара прошли перевал и начисто разгромили армию Дари Ширказа Нэму, хранителя северо-восточной границы. Гонцы, прибывающие в столицу один за другим, приносили новые пугающие подробности: о страшной атаке, вырезавшей подчистую четыре заградительных манита, мнимом отступлении, втянувшем в преследование большой конный кагот левого фланга, о схватке, закипевшей после.

Через полчаса от начала сражения, когда стало ясно, что ни одна из сторон не может продвинуться вперед, Лорд Нэму отдал приказ своим войскам отойти и освободить место для стихийных магов. А дальше людям показалось, что земля, вода, огонь и воздух смешались в диком вихре противостояния. На их пути, устремленном к отрядам Недоре, оставались вырванные с корнями и сломанные, будто щепки, деревья, изрытая почва, раскрошенные и оплавившиеся валуны.

Стихийные вихри докатились до первых рядов атакующих и взорвались там, разбившись о мерцающую голубыми сполохами, полупрозрачную стену. Дрожащая преграда лопнула с оглушительным звоном, будто сотни стеклянных окон осыпались на землю осколками. Дари Ширказ лишь усмехнулся и коротко приказал:

— Еще раз, в два раза сильнее!

А потом из ниоткуда появилась Тьма, она просочилась меж рядов людей ядовитыми змеями, сжигая и ломая все, до чего могла дотянуться, липким страхом оплетая сознание и простых воинов, и командиров. Поднялась паника, люди бросились врассыпную.

Кто-то из стихийных магов не выдержал и дрогнул, лишь на миг выпуская сложное плетение из поля зрения. Увы, этого хватило, чтобы сила вырвалась из-под контроля, прокатилась над местом сражения, уже не делая различия между чужими и своими, оставляя за собой лишь черную безжизненную полосу и сотни изувеченных тел.

Воины под сине-черными знаменами двинулись вперед, продавливая оборону имперцев. Воздух, напитанный магией, зазвенел от напряжения. Сила, оставленная без присмотра, обернулась поначалу белыми облаками, но вскоре уплотнилась, потемнела, приобретая очертания настоящей грозы. Налетел резкий ветер с дождем, внося в бой еще больше хаоса. Свист разыгравшейся непогоды дополнял пение стрел и копий, в испуге ржали кони, кричали люди. По склонам в долину потекла вода, смешанная с глиной и грязью, затрудняя передвижение почти до предела.