Хала с восхищением и легкой тревогой наблюдал за своей госпожой с момента ее появления в Великой Степи. Воин раз за разом окидывал Йорунн внимательным взглядом, не до конца понимая, что так сильно смущает его. Во время крайне неприятной беседы в зале советов, госпожа казалась почти также, как и четыре года назад. Да, жесты стали скупыми и точными, речь — сдержанной, и это было понятно: из Витахольма увозили совсем юную девушку, потерпевшую сокрушительное поражение, в Гилон вернулась молодая, уверенная в своих силах женщина, точно осознающая свои цели и способы их достижения.

Лонхат сказал тогда, что Йорунн выросла, и Хала был с ним согласен. Речь шла вовсе не о прожитых годах, а о том, как госпожа поменялась внутри.

В ней поселилось что-то древнее, мощное, пугающее, мрачное. Стерлась, растаяла в воспоминаниях о прошлом легкость, с которой Йорунн располагала к себе людей. Теперь рядом с ней отчетливо давило на плечи чего-то чуждое, неуловимое зрением, но ощутимое всей кожей. А в том, как потемнели ее глаза перед спуском на крохотную круглую полянку, было что-то пугающее.

Кит тоже это заметил, но странное дело: открытие это будто успокоило его. После поражения в Витахольме, Кит тяжело сходился с людьми, предпочитая проводить долгие луны на вольных просторах степи. Сам или в компании новичков, которых следовало обучить и подготовить к посвящению — не важно. Только там ему было спокойно, только там отпускали тяжелые мысли о прошлом. Поэтому Киту казалось, что отстраненность и закрытость Йорунн похожа на его собственную.

Впрочем, вслух друзья говорить ничего не стали. Им было ясно: госпожа сейчас готовится к испытанию. И хотя ни Кит, ни Хала не представляли, что ждет Йорунн, прерывать ее размышления они не хотели. В дороге путники провели всю ночь, потом сделали привал на несколько часов, а после обеда вновь отправились в путь. Лишь когда впереди показалась темная стена деревьев, девушка нарушила тишину.

— Нам туда, — указала она рукой на тропу, отмеченную глыбой камня, некогда имевший человеческий облик, а теперь безглазой, забытой и ужасно одинокой. — Это особенное место, надеюсь, удача улыбнется нам и я смогу сделать то, что задумала.

— Древнее святилище? — уточнил Хала. — Зачем нам туда?

— Узнаете завтра на рассвете.

Ночь текла неспокойно. Кит и Хала остались на границе рощи, наблюдая за степью. Та волновалась и тревожно вздыхала во сне, словно ее мучили кошмары. Порывистый холодный ветер, необычный для летних ночей, налетал резко, поднимая в воздух пыль и травинки. Где-то заплакала ночная птица, и от этого звука кинулись врассыпную встревоженные мелкие грызуны. Светлячков видно не было, а россыпь ярких звезд подернулась облачными кружевами.

Кит молчал, наблюдая, как клонится к горизонту тонкий месяц, и то и дело поглядывая на лошадей: они нервничали, всхрапывали, переступали по мягкой земле копытами, что-то мешало впасть им даже в легкую дрему. В предрассветные часы задул стойкий западный ветер. Он прогнал облака, обнажая бархатный черный купол неба, усеянный белыми искорками. И вдруг Кит и Хала разом вскочили на ноги и переглянулись — позади них, на дне укромной ложбинки явно происходило что-то, противоречащее всем законам природы.

— Вниз! — скомандовал Хала, наплевав на все предостережения и запреты Йорунн.

Бегом, спотыкаясь и поскальзываясь в темноте, друзья бросились вниз, чтобы замереть, налетев на невидимую преграду. Внутри поляны бушевала маленькая гроза: клубилась непроглядная тьма, вспыхивали и тут же исчезали языки бело-синего пламени, бесновался ветер, закручивая полосы мрака в подобия водоворотов. Кит с силой бросился всем телом на преграду, но та даже не дрогнула.

— Йорунн! — в отчаянии крикнул он.

Словно в ответ на его голос, тьма дрогнула, раздалась в стороны, открывая взорам два силуэта, сотканные из ветра и дыма. Рядом с ними прямо в воздухе таяла и рассыпалась осколками узкая тонкая трещина, напоминающая разлом в скалах. Конечно же, никакой каменной стены, в которой проход мог бы образоваться, тут не было.

Краткое мгновение Хала и Кит наблюдали, как по ту сторону трещины мечутся тени, а затем все погасло. Следом за этим растаяла тьма, потухли все огни и рухнула незримая преграда, что отделяла поляну от остальной рощи. Но ни Хала, ни Кит не сделали вперед ни шагу. Они просто стояли и смотрели, как их госпожа медленно отвернулась от того места, где секунду назад зиял пролом, тяжело поднялась на ноги и шагнула к человеку подле нее. А он отвел глаза от звездного неба и улыбнулся девушке. Света на поляне было достаточно, чтобы рассмотреть их лица — рядом с Йорунн стоял конунг Лид.

— Скажи мне, что ты тоже это видишь, — тихо прошептал Кит.

— Вижу, — голос отказывался повиноваться, сорвался.

Их услышали. Первой к друзьям обернулась Йорунн:

— Так и знала, что вы не выдержите и спуститесь сюда, — мягко произнесла она.

Вот только силы все-таки оставили ее, и девушка, не удержалась на ногах, оседая на землю.

— Сестра, ты ранена?

— Госпожа! — бросился вперед Кит.

— Что с вами?

— Йорунн ты слышишь меня? Отвечай!

Все трое склонились над безвольным телом, пытаясь рассмотреть, не ранена ли она.