– И завтра чтобы ни-ни!
– крикнул я на всякий случай вдогонку.
– Строжайшая дисциплина!..

Вскоре оба они исчезли из вида в лесной растительности.

От нечего делать я прошел в дом и наскоро настрочил донесение о текущих событиях, устроившись в кухне, так как гостиную уже занял киборг, исчиркивающий листок за листком планами и схемами.

Мой волшебный ящик беззвучно втянул бумажку с текстом, и едва было я задумался, что бы мне поделать дальше, как за окнами на прогалине перед домом показался 007, нагруженный утками и зеленикой.

Уток мы почистили вместе, затем я замочил их в зеленичном маринаде, а остаток дня провел за изучением планов, составленных 003. Оба киборга тем временем снова взялись за дворовое хозяйство.

Наступили сумерки. Тихо вернулись с прогулки конь с котом и устроились у крыльца. А вскоре вдалеке заурчала машина: подъезжала Кама.

– Я с вами переночую, - с самого порога сообщила она.
– Посмотрю, как вы завтра отправитесь.

Мы поужинали компотом и пирожками. Мы - это в смысле я и Кама. Киборги у нас не едят, они, понятно, на одном электричестве. Да и Кама, как я заметил, ела весьма странно, как бы не по-людски.

Ночь прошла спокойно, разве что Кама в соседней комнатке всё вертелась у себя на кровати и что-то бормотала во сне.

На следующий день мы увязали в тюки самое необходимое, прицепили коню к седлу специальную раму и нагрузили животное вьюками. Взяли немного: динаму на всякий случай, запас воды, компота, коробку для отправки донесений, моих маринованных уток да рулон плёнки для сна и ночевок. Плёнка эта у нас как бы живая - замотаешься в нее, а она подтягивается к тебе сама, и в ней тепло и приятно. А особенно удобно это в смысле лесных клопов и прочей нечисти: эти твари к ней даже близко не подползают - прогресс, короче, у нас везде, даже в таких мелочах. Кстати, и насчет врагов покрупнее беспокоиться было нечего: у трехпалых оружие встроено в корпус - чуть что, они так начинают палить из него во все стороны, что порою страшно смотреть.

В общем, в полдень мы распрощались с девочкой Камой и выступили, вытянувшись гуськом по лесной тропинке, по направлению на север - в сторону этой неведомой борозды.

14. В пути

Не буду врать насчет лиан, как это обычно делают в своих романах путешественники - дескать "с раскидистых крон могучих деревьев-великанов повсюду свисали лианы...". Ничего у нас тут ниоткуда не свисало, лес был редковатый, по большей части осиновый и как бы побитый какой-то лесной хворью, с проеденными неведомой нечистью листьями, хилыми кронами, сквозь которые виднелось серое, затянутое тучами небо. Через плечо у меня свисала неизвестно зачем взятая с собой куропаточница, а к поясу крепились две объемистые зеленичницы.

Собственно, в первый из двух дней пути, отделявших нас по плану от борозды, не произошло ничего значительного: мы сделали пару коротких привалов, потом один подлиннее для ужина, а после него прошли еще немного, освещая лесную тропку помещенными во лбу у трехпалых прожекторами, которые, я считаю, намного полезнее их накрашенных на лицах номеров - в шахте, к примеру, они бы без света давно уже все потерялись в темных и длинных штреках.

Около десяти мы разожгли небольшой костерок, погрелись у него, а затем, замотавшись пленкой, стали отходить ко сну. Замотались, понятное дело, только лишь мы с котом - конь от пленки решительно отказался и даже отошел подальше от костра, а киборгам сон и тепло вообще без надобности: они, полимерные, везде чувствуют себя как дома - что в шахте, что в запретках, что во впадинах с сомами. Надо бы, кстати, кое-кому поучиться у них выносливости и спокойствию, а то, замечаю, отдельные наши граждане в последнее время всё больше мечутся да нервничают, а потом еще начинают пререкаться в управе, почему по динаме норма у них не полностью выполнена.

Я стал составлять в уме донесение на эту тему и незаметно для себя уснул.

Проснувшись с первыми птицами, я сперва не стал открывать глаза, а решил еще слегка понежиться в согревшейся за ночь пленке. Кот, которого я легонько примял, вертясь во сне, что-то буркнул по-своему, и я совсем было нацелился вздремнуть еще полчасика, как вдруг возле уха послышался шорох и кто-то проворчал раздраженно:

– Подъем, подъем... поднимаемся...

Я нехотя открыл один глаз.

У моего изголовья, выгнув дугой спину, стояла в напряженной позе крупная куница.

– Ты что?
– проговорил я спросонья.
– Ты кто?

– Матильда, - немедленно ответил зверек басовитым не по своим меркам голосом.

– Матильда...
– повторил я тупо, с трудом соображая.

– Послана провести вас через куничники, - уже доброжелательнее пояснил зверек.

– Кем послана?
– снова не подумав переспросил я.

– Много будете знать, Степаныч...
– тут же сообщила Матильда.
– В общем, сами знаете.

– И ты туда же...
– пробурчал я.

Куницы говорящие, прости Природа... Сомы во впадинах иероглифы знают... Может, махнуть на всё рукой и податься к диким? А что? Они по крайней мере живут естественной жизнью - ни киборгов тебе, ни шахты, ни китайцев. Хотя с китайцами... такое дело: беглые, наверное, тоже к диким прибиваются. Короче... эту темку надо обдумать. А то мотаешься тут между чужих амбиций как консервная банка на ниточке - вздохнуть некогда. Еще и динама бесконечная. К динаме, кстати, я уже, считай, две недели не притрагивался.