Знакомство кота и куницы было коротким и плодотворным: через пару минут молчаливого и осторожного обнюхивания, сопровождавшегося урчанием и другими утробными звуками, животные, как по команде, снялись с места и бок о бок отправились в чащу на ближнюю разведку окрестностей. Роботы тем временем раздули небольшой костерок и подогрели мне на нем пирожков на жестяном противне. Но сперва я конечно закусил маринованной уткой, чтобы коню меньше было везти.

Через полчаса коня снова нагрузили, кот взобрался в седло, роботы затушили угли - в общем, мы были вполне готовы к дороге. Я лишь отправил наскоро написанное донесение и сверился с нарисованным для меня киборгом планом. Собственно, навигаторы у киборгов, как и оружие, тоже встроены, но я решил не доверяться технике и самостоятельно, так сказать, держать руку на пульсе.

Мы бодро выступили в путь.

В подлеске тут и там сквозили куницы. Некоторые из зверьков даже выскакивали с дерзким видом на тропу перед нашим отрядом, но, завидев гордо выступающую впереди Матильду, тотчас снова срывались в чаще. Конь шел молча, уставившись мордой в землю и, вероятно, обозревал подконтрольную ему лесную растительность. Кот мирно дремал в седле.

Я чуть отстал и, поравнявшись с конем, пнул дрыхнувшего кота в бок.

– Тебя зачем в экспедицию взяли, животное?

Кот встал в седле на четыре лапы и неспеша потянулся.

– Ты бдить должен, а не дрыхнуть.

Кот зевнул, обнажив нежно-розовую глотку и голубоватые колючие зубы, и опять промолчал.

Трудно с животными. Чего-то им всё-таки не хватает - концепции, что ли, цели какой-то в жизни. Ну мыслимое ли дело: идем по сплошной запретке, с важным ответственным заданием - и на тебе: один без конца занят травками по ходу движения, другой вообще спит, как будто его ничего кругом не касается.

Второй день по однообразию походил на первый: больной негустой лес тянулся бесконечно, мы так же делали привалы, что-то ели, я наскоро писал и отправлял Каме сводки по пройденному пути.

Вечером снова развели костер и стали устраиваться на ночлег. Назавтра часам к одиннадцати предполагалось достичь цели нашей экспедиции.

Уголья в костре еще потрескивали, когда в кустах затрещало. Кот с Матильдой тотчас же навострили уши и оскалились, но 003 произнес важно и четко: "Безопасно...".

На полянку, где мы все устроились, выбрался небольшой коренастый человечек. Лица под мятой шляпой было не видно.

– Мозно китайса у костёл погрецца?
– проговорил он, смешно выговаривая слова.
– Шибко замёлзла китайса...

Я чуть распутал пленку и, не вставая, подполз поближе к костру.

– Ты кто?
– ровно спросил я пришельца, когда он наконец устроился у углей на удобном ему отдалении - ни жарко, ни холодно.

– Моя от китайсев убезаль. Меня в яме сома съель, нету типель китайса. Типель длугой китайса пускай яма копай, - ответил беглый и добавил раздумчиво: - Китайсев многа...

– Понятно...
– заметил я одобрительно и пододвинул гостю остатки еды.

Беглый не ел, наверно, с неделю - так он накинулся на пирожки. Конечно, в лесах у нас совсем уж не пропадешь, на зеленике одной можно неделю продержаться, но всё же это кислотная пища, и если у тебя началось несварение, то и ягода, понятно, не лезет. Можно ловить тряпкой лесных клопов и жарить их на углях, только это совсем уж последнее дело. К тому же китаец очевидно опасался сам разводить огонь.

– И давно ты за нами шпионишь?
– спросил я, когда он прожевал последний пирожок.

– С полудни китайса сзади за вам идёт...
– честно ответил пришелец.

– Понятно...
– снова заметил я.
– Бери себе плёнку, китаец.
– И я указал на гору вьюков, снятых с коня.
– Спать теперь будем. Как тебя звать-то вообще?

– Ю, - сообщил беглый, радостно скалясь.
– Мин Жень Ю. Плоста Ю звать, дластвуйти.

– Здравствуйте-здравствуйте, - покивал я в ответ и принялся снова заворачиваться в пленку.

В ночном небе висела мутная дымка, сквозь которую как бы нехотя пробивался лунный свет, как сквозь фонарь молочного стекла. Было довольно светло. Где-то на краю неба иногда слегка вспыхивало: то ли работали люди, то ли падали звезды.

– "Ю" по-китайски Иуда...
– вдруг тихонько протрещала Матильда, подобравшаяся мне к самому уху.
– И еще "выдающийся". Нарцисс-предатель, короче. Имей в виду...

– А... а ты тоже, что ли?..
– не сразу сообразил я.
– Ну... иероглифы? Как сомы?

– Сейчас все их учат, - бесцветным голосом сообщила куница.
– Даже кенгуру... Но у тех сокращенная программа: голова маленькая, мозгов мало.

– Понятно...
– уже в третий раз промямлил я.
– Всё, Матильда. Отбой. Спокойной ночи!